Лаборатория
- У него был такой серьёзный вид, вот я и подумал. Кстати, возможно сказывается опыт? Я тренировался не один год, чтобы добиться полного контроля за своим телом, и все равно мне ещё многому предстоит научиться, - я горько усмехнулся, - Если выдастся случай конечно. Такие вещи требуют практики, чтобы это знание стало второй натурой, а действия такими же естественными как дыхание.
Интересно, все же.. Датис влюблена в ученого, или Маттиан для неё просто своеобразный кумир? Удивительно, но я ревную, впрочем, ничего удивительного, ситуация конечно неподходящая, но чего в жизни не бывает. Жаль, не спросишь напрямую, обидится..
- А почему никаких контактов? Я же тут достаточно тщательно закреплён. Да и не кусаюсь вобщем-то, - я шутя оскалился, - если не дразнить.

Лаборатория

После того, как Сордано высказал свое мнение, заговорил и Рагнар. Как только он сказал свое имя, тви’лекка дернулась, как от удара прикладом. «Странно. Почему ее так смутило то, что он сказал ей свое имя? Может она боится, что он станет для нее больше чем подопытным материалом? Или она уже обожглась с кем-то из ранее пойманных? Впрочем, чего гадать, все равно практической пользы пока в этом нет. А что она там говорит? Жалость – главная компонента презрения?! Вот уж никогда не думал, что когда жалеют поранившегося ребенка, на самом деле, его презирают. Она говорит абсурд, в который не верит сама. Такое впечатление, что в Корейн вбили какие-то истины, а она теперь их просто повторяет как заученный урок» Как раз в этот момент камера начала заполняться какой-то вязкой субстанцией, похожей на бакту. «Что ж, конечно не полная свобода, но намного удобней. Даже можно суставы размять. Впрочем, стоит послушать, о чем там говорят «вомпа» и естествоиспытатель…»
Джокер внимательно слушал беседу Рагнара и Корейн и внутренне ликовал. «Все же удалось! Прайд заработал ее положительное отношение своим сочувствием. Ведь со мной она явно предпочитает общаться как можно меньше. Но это даже на руку… Однако, я начинаю не понимать, что она здесь делает. Корейн упорно повторяет чужие слова. Такое впечатление, что практически все, происходящее здесь, не для нее… Впрочем, я вижу, ей очень нравится «Матти». Эта неподдельная нежность в голосе, копирование его поведения, жестов… Кстати, не его ли слова она постоянно повторяет? Теперь главное, чтобы она начала если не доверять Рагнару, то хотя бы перестала опасаться… »

Лаборатория
Корейн посмотрела на Рагнара таким взглядом, словно он произнес не шутку, а как минимум сообщил о смерти ее любимой гизки.
- По-моему, ответ очевиден... Чтобы оставаться безразличной к вашей участи...
На пару секунд тви’лекка вдруг показалась смертельно уставшей и бесконечно несчастной... Лучик, пробившийся под маску безразличного самодовольства... а может, простая игра света и тени.
- Маттиан может задержаться, - сообщила она, обращаясь скорее к себе, чем к окружающим ( так иногда говорят с бессловестными существами - не ожидая ответа, с целью всего лишь упорядочить собственные мысли). - А ведь эта ситуация все равно выходит за рамки его математической модели. Как бы он ни старался... но Сила - иррациональное понятие. Оно выходит за рамки даже для лингвистической переменной. Слишком строго описание, чересчур формализировано... Здесь должно быть что-то большее, чем простой обмен сигналами между различными мидихлориями и между организмом и мидихлориями... - Корейн призадумалась... - Рагнар! И Кайл... что из того, что говорила вам Вэлин - я знаю, вы разговаривали, я видела запись ее бреда... - что запомнилось вам больше всего?

Лаборатория

Джокер сильно хотел захохотать, вот только боялся, как бы этот смех не стал истерическим. «Бедняжка, такое впечатление, что у этой бедной ученой уже все смешалось в мозгах! Она раз за разом себе противоречит. «Мне вы безразличны, мне не ведомы эмоции» и тут же в противовес «Чтобы оставаться безразличной к вашей участи...» Такое впечатление, что она смертельно устала лгать и притворяться. Она хочет работать здесь, но она не согласна с методами, которыми здесь пользуются… Ага, она, наконец, пытается рассуждать логически. Что ж, я согласен с тем, что Сила иррациональное явление. Вряд ли симбиоз мидихлориан можно описать математически. Она пытается идти последовательно, хочет мысленно пройти весь эксперимент с Вэлин. Именно поэтому ей нужны наши воспоминания о разговоре с первой подопытной…» Сордано поворошил в своей голове не столь далекие воспоминания. Сказать по правде, недавние события уже успели стереться из его памяти, всему виной был проклятый наркоз и, конечно, опыты. Так что Ганн заговорил после некоторой паузы:

- Вы знаете, несмотря на все ваши издевательства над моим и без того истерзанным мозгом, мне запомнилась парочка фраз из разговора с Вэлин. Впрочем, на вашем месте, я бы не слишком полагался на них, особенно после того, что вы с ней сделали. Хотя я несколько отвлекся. Наиболее мне врезалось в память что-то о том, что надо захотеть проснуться, что не ВЫ заставили ее очнуться, а она сама захотела. Потом она начала говорить что-то о грани, о смертельной боли, что только после этого ты сможешь проснуться… После всего, что я услышал здесь из уст вашего коллеги, я могу предположить, что слова о боли и грани связаны с введением в ее организм некоего яда, название которого я не запомнил. – Ганн хотел уже замолчать, но вспомнил еще кое-что. – Да кстати, Вэлин еще говорила "умереть – или увидеть". Думаю, что это из той же оперы…

Лаборатория

Я мысленно усмехнулся. Ну наконец-то, меня назвали Рагнаром, удивительно сколь мало нужно человеку. Я постарался не выдать улыбки, разве что в глазах заплясала парочка озорных чертей. Я подождал пока Кайл закончит и заговорил:
- Она радовалась происходящему. Она упивалась своими ощущениями, словно вмиг открыла для себя все тайны, о которых мечтала раньше. И все эти разговоры о чувствах, пробуждении, не думаю, что дело только в отравлении. Она пыталась что-то объяснить, что-то, чему нет подходящих слов. Вероятно речь шла о каких-то эмоциях, простая боль не сводит с ума, не заставляет впадать в эйфорию, - я задумался, - По крайней мере меня. Может быть Вэлин была слабее, ей потребовалась помощь и симбионты спасли своего носителя. Но я все же думаю дело здесь не только в боли, она может лишь послужить импульсом. В жизни часто случается, что стоишь за полшага до цели, и требуется всего лишь маленький импульс, чтобы сделать эти полшага.

Лаборатория
Непосредственность реакции - то, от чего Корейн не смогла бы избавиться и за десятки лет упорных тренировок. Не расизм, но особенности рас - движения лекку выдавали ее даже тогда, когда лицо оставалось безучастным. Яд и участь Вэлин, несомненно, цепляли ее больше, чем ей бы хотелось признавать.
Тем не менее она выслушала подопытных вомп так, словно это были как минимум ее ассистенты...
- Нет... я не о том. Я слышала и анализировала ее слова. Бред, понятное дело, но бред со смыслом. Но запись - это запись. Была ли фраза, которой она придавала особенный смысл? Ведь запись не фиксирует многих оттенков... а уж тем более - Силу. Нет, что я несу...
Она поочередно посмотрела в глаза обоим жертвам...
- Постарайтесь вспомнить и понять то, что она говорила. Если Маттиан не найдет в своей модели какого-либо объяснения - он введет кому-то из вас NH-14. Или что-то еще, столь же смертоносное. А может, и менее смертельное... Но боюсь, более мучительное...

Лаборатория

Если говорить по чести, то тут Джокера кольнул страх. Ведь как «контрольный образец» он первый испытает все прелести изобретательности «Матти». Мысли закрутились, набирая скорость. Он должен был найти решение. «Нет, я не там рою. Она права, до этого можно додуматься и по записи. Вспомни, что она считала самым главным?.. Я помню весь разговор. Правда, смутно, он словно подернут дымкой, но я его помню. Что она старалась рассказать нам? Она не могла не понимать, что нас ждет такая же участь и пыталась помочь нам. Вот она постоянно говорила о сне… Нет, не то! Под этим скорее имелась в виду жизнь до получения силы… Потом она говорила, что надо захотеть проснуться самому… Вот это уже ближе. Может, она имела в виду, что мы должны сами поверить в Силу, осознать ее. Или, что мы должны сами захотеть принять ее… Что еще, что еще… Потом она завела разговор о боли, смерти… Нет, это тоже не главное. Судя по всему, это важный, но не определяющий фактор… Стоп!!! Слова о грани. Она говорила что-то еще… Вспомнил!» Слова женщины раскаленными рунами всплывали в мозгу Ганна. Мозг продолжил судорожно искать спасение в этом новом знаке. «Что же точно она говорила? Что-то о том, что мы должны бояться, а не опасаться. Ужас, восторг… Я тогда еще подумал, что не существует крайностей для нее. Это близко, хатт меня раздери, это близко! Может, здесь основную роль играют вовсе не боль и страдания, а эмоциональный шок? Судя по тому немногочисленному знанию, что мне позволено, в истории обоих орденов были случаи, когда сильный стресс или эмоциональные переживания открывали силу. Сит вас всех дери, это лучше чем ничего» С этой мыслью Сордано заговорил:

- Я не уверен, может я не там рою, но все же это лучше чем «идеи» вашего коллеги. Как говорил Рагнар здесь дело не только в боли. Может, всему виной сильнейший эмоциональный шок? Я готов спорить на кувшин эльзы из «Дикого ранкора», что вы отлично знаете историю орденов. Вспомните, ведь были случаи, когда чувствительность к Силе открывалась или наоборот, ее лишались, из-за сильнейшего эмоционального переживания. Подумайте. Может, страх смерти явился катализатором? Вспомните тот день…

Лаборатория

- А может быть всё проще? Вэлин говорила, что главное - хотеть самому. Только вот уж не знаю как этого хотеть. Всё, что я хочу, это, - я оборвал фразу на полуслове, - Вобщем не знаю, невозможно хотеть, не понимая, что именно хочешь.
Раздумывал я недолго. Научный диспут успел изрядно надоесть. Я боец, я преступник, я заключенный этой хаттовой норы, но я точно не тот, кто хочет свихнуться здесь окончательно.
- Корейн, по-моему, проще будет дать мне яд и проверить. Можно сделать это хоть сейчас, все равно эти поиски тайного смысла... Они бесполезны. Вэлин могла неправильно выразить свои мысли, могла солгать, да в конце концов она просто могла сойти с ума, - я не замечал, как все больше и больше распалялся, - Уж лучше отравиться, чем сойти с ума, пытаясь найти неизвестно что, неизвестно где. Вводите яд!
Я наконец-то выговорился и добавил, уже совсем тихо:
- Может хоть сдохну наконец.

Лаборатория
- О, Корейн, вижу, ты чересчур серьезно приняла идею о сотрудничестве! - Маттиан стоял, опираясь на перегородку, разделяющую лабораторию, и ехидно усмехался. - Позвольте мне присоединиться к данному симпозиуму, господа.
Тви’лекка смущенно отпрянула от цилиндра, возле которого находилась.
- Но, Маттиан... Они навели меня на замечательную мысль! Насчет яда. И Вэлин... "Страх смерти является катализатором"... А сама смерть для этого не обязательна! То есть, чтобы пробудить мидихлории к симбиозу, не обязателен...
- ...Яд, - закончил за нее ученый. - Для этого достаточно хорошее мысленное усилие. Хм... Да,это... было бы неплохо. И объяснило бы несоответствие...
- И нам не обязательно их мучать! - с жаром произнесла Корейн.
- О, Рейн, ты действительно считаешь их способными на такое усилие - без смертельной опасности? - Маттиан улыбнулся с холодным презрением. - Они-то и в опасности на это вряд ли способны. Но, если хочешь, мы можем попробовать. Кто там просил ввести ему яд? Объект 34? Чудесно. А объект 36 пусть попробует без яда...
- Нет, Маттиан!!! Наоборот, пожалуйста! - с ужасом пролепетала тви’лекка, оглядываясь на Рагнара.
- ... Вместо яда мы попробуем наркотик. Раскрепостим сознание... Наоборот? Почему?
- Я не... - казалось, она сейчас заплачет. - Просто...
- О нет, объект 34 уже частично подтвердил эту теорию. Я хочу посмотреть, насколько этот случай является общим, Рейн, - Маттиан с интересом посмотрел на коллегу. - Ты что, расстроена?
- Нет... Нет, делай, как хочешь... - тви’лекка устало пожала плечами. Почти естественно... Почти безразлично...
- Вот и славненько. Сегодня мы все устали, нужно отдохнуть, выспаться, отвлечься, - ученый приобнял Корейн за плечи. - И объекты наши устали...О, ты поставила им расслабленный режим? Вот и правильно, хорошо... - продолжая говорить с ней, словно с ребенком, Маттиан одной рукой что-то нажимал на клавиатуре, а вторую не убирал с плеча тви’лекки, слегка притягивая ее к себе. - Завтра продолжим, все у нас получится...
Для "вомп" его слова стали постепенно приглушаться, теряясь в подступающей тишине. Опять снотворное - ученым, видимо, абсолютно не хотелось конвоировать подопытных по коридорам базы. Последнее, что мог увидеть Рагнар - печально-извиняющийся взгляд тви’лекки. Все потонуло в вязком тумане сна без сновидений...
Который окончился знакомой легкой эйфорией - но уже в камерах-клетках объектов.

Камера Рагнара

Мягкая пелена наркотического забытья медленно уползала прочь, усилием воли я прогнал её окончательно. Мысли вертелись вокруг Корейн Датис. Хотела меня спасти, неужели я ей действительно понравился. А этот её взгляд.. интересно, это мне не показалось. Нет, пожалуй не показалось, она действительно славная девушка, эта "госпожа Датис", эти фиалковые глаза... везёт же тому хаттову сыну.

Маттиан, я вспомнил его реплику. Значит на мысленное усилие я неспособен? Насмешил. Что-то твои мысленные усилия пока приводят лишь к опытам наобум, да недооценке своего противника. Ладно, хатт с тобой и с твоим ядом... не из таких передряг выкарабкивался. Я мысленно пожелал Маттиану по ошибке съесть что нибудь из своих препаратов на ужин, и занялся разминкой. Привычка, вбитая за столько лет, упорно не желала отпускать меня. Или это уже я не желал с ней расставаться, кто знает..

Я проделывал упражнение за упражнением, разогревая мышцы, затем вспомнил свой излюбленный комплекс и повёл бой с тенью, других партнеров для спарринга здесь все равно не имелось. Тень в этот вечер пострадала как никогда. Через час, я довольный собой принял душ и растянулся на нарах. Завтра предстоит нелегкий день, значит стоит отдохнуть. Проваливаясь в глубокий сон, я ещё видел перед собой безумно притягательные глаза Корейн.

МЕНЯ ВСТАВИЛО И Я СДУРЕЛ!!!

Лаборатория

Неожиданно, как трандошан из детской игрушки, вылез «горячо любимый Матти». Сордано слушал его и просто поражался различию между двумя этими учеными. «Ах ты, хаттов выползень! Значит, неспособны на мысленное усилие?! Сам то бродил, как слепой, в поисках догадки. Лишь наши с Рагнаром размышления натолкнули тебя на ответ. Да что б ты сам принял эти наркотики вместе с ядом. Ублюдочный хэйпанец! Да я бы руку отдал, что бы сейчас вколоть пару дюймов стали ему в бок. А зря я на Корейн нападал. Похоже, она действительно пытается спасти нас от незавидной участи…» Впрочем, здесь размышления Сордано вновь вернулись к «Матти». Он начал перебирать новые способы умерщвления сего недостойного червяка. Как вдруг, мысли стали терять четкость. Вновь пришло уже знакомое ощущение сна, тяжелого, наркотического забытья...
Джокер очнулся уже не в лабораторной банке, а в знакомой камере. В голове шумело, как после хорошей попойки. Сордано проворчал: «Скорее они из меня наркомана сделают, а не джедая». Молодой человек осторожно встал. Ганн помнил печальный опыт своего прошлого усыпления. Ощутив, что он крепко стоит на ногах, юноша энергично размял суставы и сухожилия. После этого он уселся на кушетку и задумался. Сейчас мысли были уже спокойней, чем тогда, в лаборатории. «Итак, что мы имеем. Несколько безумных ученых, готовых для достижения своей цели на любые жертвы. Парочка подопытных, которые и сделать то ничего не могут. И сотня, другая вопросов. Первый и самый главный – а зачем им собственно это сдалось? Зачем им делать из двух космических бродяг и пропоиц, джедаев? Только научный интерес? Вряд ли. Настоящие открытия всегда подстегивал мощный экономический и практический стимул. Надобность империи? Опять таки, маловероятно. Ситам вовсе не нужны новички, претендующие на их место. Помощь джедаям? Ну, это полный абсурд. Хотя гадать нет смысла. Слишком много вариантов. Вопрос два - а выпустят ли нас отсюда?.. Ответ очевиден - нет. Продемонстрируют хозяевам, не более. Затем станем отработанным материалом. Мда, положение не из приятных. Во всех раскладах в проигрыше остаемся мы. Впрочем, это пока. Остается надеяться на его величество Случай, да помощь Датис. Которая, кстати, вполне может подсобить нам в спасении…» Тут начала сказываться усталость и переживания дня. Сордано и не заметил, как мысли стали все более размытыми и отвлеченными. Вскоре молодой человек провалился в пучину сна, который, на этот раз, явился ответом организма на стресс...

//// Валентино, да чтоб тебе вставило так, что разорвало, флудер!

/// Darth Phantom, ну, пол не настолько пружинящий... максимум - не ушибся при падении...

Палата № 40

Тишина... вокруг тишина. Ни слова, ни звука... Хотя, что это? Кажется, где-то далеко послышались шаги...

"Тишина, вокруг эта тишина.....Она начинает сводить меня с ума.....Что это за место? Как я сюда попал? И почему я ничего не помню с тех пор, как оказался в тюрьме? .... Чёрная сфера......... почему чем больше я пытаюсь вспомнить, тем сильнее раскалывается голова? И вообще, какая это планета? Неужели никто не ответит на мои вопросы? Постойте, кажется я слышу далёкие шаги, или я окончательно схожу с ума?" Забрак в самом деле не мог дать ответ ни на один вопрос, но к палате в самом деле кто -то приближался......

Компьютерный зал
Наверное, "подопытным вомпам" понравилось бы данное зрелище - выражение лица Маттиана в данном разговоре. Величественность, самоуверенность, холодное любопытство? О, и куда это все подевалось.... Он был похож на мальчишку, которого учитель отчитывает за плохое поведение - сознающего свою вину, но в то же время из последних сил старающегося не показать, насколько ему неприятен разговор... А между тем Гард Парес говорил тихим, слегка ироничным тоном, далеким от нотации.
- ... Не нужно недооценивать своих коллег, Маттиан. Ты талантлив - несомненно. И твоя модель, с помощью которой ты вычислил состав препарата, позволяющего мидихлориям войти в состояние латентного симбиоза - тоже хороша. Но неужели ты всерьез расчитывал, что я не отличу модели, просчитывающей идеальные сочетания генов, от модели, связанной с биохимией организма?
Маттиан промолчал, слегка покраснев.
- Нет, признаю, вы неплохо маскировали истинные цели, на которые был потрачен траффик, препараты и все прочее, за что я потом едва оправдался перед Лусканом Адоро...
(Маттиан покраснел еще больше)
- Но все же... Маттиан, ну не мог я поверить, что мой лучший ученик выкачивает по ночам из Голонэта все эти картинки...хмм... с интимной жизнью хаттов.
(Так как краснеть дальше было уже некуда, то Маттиан начал бледнеть)
- Но, мальчик мой, вам вовсе не обязательно было так все скрывать!
- Мне казалось... что это далеко от поставленной нам цели, и болялся, что вы запретите исследование! - наконец решился ответить Маттиан. - А для меня оно важно.
- Настолько важно, что ты даже испробовал препарат на себе - по слухам? - Гард Парес испытующе посмотрел в лицо ученику. - Маттиан, это высшая степень глупости.
- Это вопрос морали! - в тоне хэйпанца вновь промелькнуло обычное высокомерие. - Ученый, испытывающий препарат на людях, должен быть первым в этих испытаниях.
- И погибнуть из-за глупой ошибки, загубив свой дар?! Это в высшей степени нерационально. Не смей больше так делать! Впрочем... ты ведь проверял препарат, в безвредности которого был уверен, не так ли? А ведь это не совсем та мораль...
- Не важно, профессор! - перебил Маттиан. - Говорите по сути - вы закрываете исследование?
- Наоборот. Я хочу обосновать его целесообразность для главной задачи заказчика. А также - присутствовать при завтрашнем эксперименте. Это важнейшее открытие, Маттиан.
Молодой ученый молча улыбнулся. Приятно слышать похвалу от собственного учителя, тем более в тот момент, когда ожидаешь порицания. Пусть даже при этом возникает ощущение, как будто взрослый вмешивается в детскую игру и пытается с благими намереньями внести в нее свои правила...

Камеры пленников
Еще один прекрасный, солнечный день, характерный для этих широт на Алмании, вступил в свои права. Восходящее солнце озаряло малиновыми бликами величественое здание секретной базы, соскальзывало с ее белоснежных плоскостей и окуналось в лазурные воды моря, выныривая из него голубоватыми зыбкими бликами...
Для пленников приход нового дня ознаменовался легкой переменой в освещении камеры - лампы изменили свой свет с приглушенного до более резкого белого. Уже второй раз после того, как объекты 34 и 36 были доставлены из лаборатории. Обещанные опыты явно задерживались. Посетителей не было - хотя, судя по движению камер наблюдения, пленниками активно интересовались.
Невыносимое ожидание или долгожданная передышка? Кажется, это никого не волновало.
Был ли лязг стилкритовых перегородок долгожданным избавлением - или зловещим знаком? Это тоже осталось за кадром. Оранжевые клубы усыпляющего газа, сон без сновидений и все тот же цилиндр в лаборатории - пока что в "софт-режиме"...
Эксперимент явно еще не начался. Пока что в лаборатории присутствовала лишь Корейн Датис, с хмурой сосредоточенностью разглядывающая своих "вомп".

Предыдущий день прошёл на удивление уныло. То ли сказывалась моральная усталость, то ли просто нападала апатия. Никто не приходил, никуда не тащили. Даже думать о чем-то было лень. Два часа на тренировку, душ, вечером ещё два часа, опять в душ и спать. Я вспомнил долгие тренировки с Гралором, пожалуй несколько часов лежать, ожидая своей цели было интересней. Тогда я знал, что рано или поздно я увижу объект, и тогда ожидание закончится. Впрочем, здесь что-то похожее, жаль винтовки нет...

Лаборатория
- Доброе утро, Корейн, - я улыбнулся, - Я уже успел соскучиться по вашей компании. Если так и дальше пойдёт - исследования будет не на ком проводить, все от тоски вымрут.

Лаборатория
Тви’лекка слабо улыбнулась в ответ и меланхолично произнесла:
- Ну уж вы-то вряд ли умрете от тоски. Вероятнее всего - от яда. Глупо было просить об этом, ох и глупо, Рагнар... Не знаю, верите ли вы во что-то... Но стоило бы поверить. И стоило бы бояться смерти... Хотя - при введении яда в организм просыпаются настолько древние инстинкты, что даже желание умереть, продиктованное разумом, отступает. Но вы не похожи на самоубийцу... значит, у вас есть шанс выжить.

Лаборатория

- К чему боятся смерти? Рано или поздно это случается со всеми, причем только один раз, - я вздохнул, - Чему быть, тому не миновать, Корейн. Да и я действительно не самоубийца, думаю, что справлюсь, не волнуйтесь.
Я вновь улыбался, удивительно, ей и в самом деле будет жаль, если я умру. Похоже от напускного хладнокровия не осталось и следа, впрочем, сейчас притащиться "Матти" и тви`лекку как подменят... Терпеть не могу этого напыщенного хаттова сына, на себе он все пробует.. надо будет яд предложить, может тоже примет заодно.

Лаборатория

В этот раз, Ганну удалось выспаться. С утра он чувствовал себя свежим и отдохнувшим. Вскоре он почувствовал хорошо знакомый, усыпляющий газ. И вновь лаборатория, колбы, провода, камеры... Сейчас никто не спешил к пленникам. Судя по всему, "Матти" был чем-то занят. Пока выдалась свободная минутка, Сордано изучал лабораторию. «Что ж, хотя я не видел до этого ни одного научного учреждения, это кажется вполне обычным. «Творческий беспорядок» вокруг, кабеля, препараты, банки, бутылки… А это что… Ого, судя по камерам мы явно интересуем кого-то. Вот только кого. Маттиана? Вряд ли. Вчера насмотрелся. Тогда это кто-то новый. Уж не придут ли хозяева раньше, чем я думал?.. Да, надо будет спросить "Матти" - он что, неспособен к мысленным переживаниям? Ведь джедаем он пока не стал...» Пока Джокер обдумывал сегодняшнее «представление», в лабораторию пришла Корейн. Рагнар же не упустил случая завязать разговор. Сордано слушал их беседу и усмехался. «Видел я таких. «Мне не страшна смерть, к чему бояться – все сдохнем», - а потом… Смерть – это простая и страшная вещь, особенно когда она касается тебя или твоих близких. Теплым солнечным днем тебе абсолютно плевать на нее. Но потом… потом ты боишься, и до одури хочешь жить. Слова, сказанные ранее, кажутся насквозь фальшивыми и искусственными. Именно поэтому, я боюсь смерти и не хочу умирать. И именно поэтому я перегрызу глотку любому, кто помешает мне сбежать отсюда…»