"Молниеносный." Центральная и далее
- Интересно, как... - задумчиво протянул Ситтха, наблюдая за подготовкой к излечению многострадального колена. - Пульт сгорел, двигатель... хорошо хоть цепь я восстановил. Ну да спасибо Силе, или кто там ответственен за чудеса в нашем лучшем из миров?
Когда Артемис резким движением вправил сустав, он все-таки не удержался - хотя и стиснул зубы изо всех сил, чтобы не вскрикнуть, приглушенное шипение все же вырвалось. За что Ситтха сразу же на себя устыдился - он теперь обуза, существенно задерживает перемещение такого мобильного и ловкого джедая, которому придется вести под ручку калеку с костылем... он благодарен должен быть по гроб жизни, а все операции воспринимать с улыбкой. Ох, не счел бы мастер за жалостливое нытье...
- Спасибо, мастер. - Ситтха, насколько позволял рельеф местности, изобразил короткий почтительный поклон, из которого ему (наверняка невольно) не удалось вытравить подозрение на язвительность. Как бы то ни было, он был действительно благодарен Таргону. Сила тому причиной или нет, но колено перестало вспыхивать нервной болью в любом чуть неровном шаге. Хотя это далеко не полное излечение - суставу нужно время, чтобы обжаться, так что ходить пока ему со всем тщанием и осторожностью...
Ситтха заново туго перебинтовал колено, отвязал уже утратившую альпинистскую роль пику от руки, провод смотал в кольцо и сунул в карман (может пригодиться, да и вернуть его двигателю тоже надо).
- Одну минуту, - предупредил он Артемиса, - я прихвачу бластер. Пока пускать молнии Силой мне не дано, - кривая ухмылка, - понадеюсь на старый добрый БласТек. Кстати, не подскажешь номер своего комлинка?..
DL-18 нашелся в углу каюты, в пластиковом контейнере. Заправив бластер в карман комбинезона, Ситтха ощутил мимолетное удовлетворение. Оружие было с ним, в его руке, и сразу придавало уверенности. Даже не тем, что может сжигать неугодных... он сам по себе вызывал эстетическое чувство наслаждения. Красивый, с длинным хищно вытянувшимся стволом, приятно держать в руке... Он еще немного поколебался насчет того, стоит ли захватить с собой датапад и комлинк, и решил в пользу комлинка - все равно на деке не было ничего важного, а обузой она послужить могла. Возможность же переговариваться друг с другом им очень пригодится, если они вдруг разделятся.
Вот теперь, пожалуй и все. Скафандр - отличная идея, парить в воздухе - прекрасно, мечта человека, особенно того, кто ползал почти по отвесу... Ситтха с легким, но приятным удивлением начал понимать, что жизнь складывается на редкость неплохо. Ногу вправили, из этого металлического гроба (я теперь точно возненавижу корабли на ближайшие несколько лет своей жизни!) сейчас выберутся, да и вообще, живы остались (осознание чего полностью добралось до него только сейчас). А еще... еще он сказал, что я тоже когда-нибудь так смогу.
...Они были у самого выхода, и под сердцем трепетал холодный язычок ножа. Что там, за воротами дикого рая?
- Нога? Пока не оступишься, не почувствуешь. - отшутился Ситтха. - Нет, вроде в порядке, хотя скакать сейчас по скалам я бы поостерегся (укол стыда: обуза!), то есть я буду, если потребуется! Ну, пока у нас не выгорело топливо в джетпаках, можем и полетать, верно?..
Скафандр он снял, но прихватил с собой. Мастер, наверное, и летать способен - или хотя бы прыгать на далекие расстояния, а увечному ученику надо пользоваться тем, что есть под рукой.
Двери шлюза разошлись и внутрь хлынул яркий свет. Прищурившись, Ситтха шагнул навстречу солнцу и ветру, которого он не мог почувствовать в скафандре. Но ветер ведь должен был быть? Прохладный, легкий, пронзительный или нервно треплющий одежду...
Здесь, в отличие от мертвых отсеков корабля, чувствовалась жизнь, и это было прекрасно.
Пещера
К чести курсанта О'Брайана, он не выдал своего изумления открывшейся картиной ничем, кроме вздыбившихся дугами век. Да ладно, ему же тридцать лет, за свою долгую жизнь он повидал... хм, хорошо, повидал немногим больше чем черный космос, еще черный космос и очень много черного космоса, да еще дюрракритовые джунгли Корусканта. Определенно огромные белые черви не относились к картинам, которые ему довелось наблюдать каждый день. Но... то ли предел сильных впечатлений на сегодня был испорчен, то ли окрепла его воля...
А может, белая масса вовсе не казалась ему отвратительной. Нет, конечно, они были мерзкими и скользкими - насекомых и червей вообще сложно любить, а особенно инопланетных. Он всегда, с детства ненавидел сороконожек и червей, а пауки ему наоборот, нравились. Но вместе с отвращением было здесь что-то... притягательное. Безличный лик насекомого, отрешенный и смотрящий, казалось, в вечность. Клацающие жвалы, оттенок механического. Машина.
- Похоже, джетпаки нам тут пригодятся...
_________________ Quietness, quietness, quietness, quiet...
|