|
Республиканская Трагедия - Часть II -- Oct. 29th, 2005 | 11:02 pm -- posted by: darth_melvar in imperialnews
Республиканская Трагедия - Часть II
Действие первое.
Действующие лица:
Доуст Мортинсон, Элан Тайерс.
Элан Тайерс: ещё один республиканский сенатор, который заведует материальной базой. Ничем непримечательный человечек, типичный чиновник, ведет себя довольно тихо (иначе бы давно был повешен). Имеет на удивление хитрые глаза, одевается во все самое дорогое. Заботится исключительно о личной выгоде. Ответственен за хищения государственного имущества в особо крупных масштабах. Карьерист, вор, бюрократ. Одержим идеями национального превосходства. Презирает всех, но особо ненавидит Доуста Мортинсона, так как тот слишком много ест и не похож на человека (Мортинсон вообще ни к кому любви не испытывает, а к Тайерсу особенно). Опасается Тонга, панически боится Разиеля.
Палуба крейсера Республики «Аврора».
Крейсера Мон-Каламари имеют во многом органическое происхождение, поэтому в помещениях царит высокая влажность, на стенах буйным цветом красуется всяческая плесень, под ногами встречаются лужи и слизь, с потолка капает. Из темных углов раздается странное кваканье. На фоне этого безобразия ярко выделяются куски оборудования старо-республиканского или имперского образца, все довольно в плачевном состоянии, так как они либо собраны на коленке из запчастей, либо взяты со свалки. Одним словом, крейсер Республики – сущий ад для педантичного республиканца высокого ранга. Поэтому на крейсерах служат в основном те, кто ответственен за их производство – сами Мон Каламари и Куаррены. Обе расы де-факто порабощены и подвергаются жестоким издевательствам вне кораблей, но, поскольку на кораблях обычно не бывает представителей человеческой расы (кроме ущербных клонов), члены экипажа чувствую себя там довольно спокойно.
Крейсер «Аврора» представляет собой республиканскую легенду. Именно на нем летал самопровозглашенный магистр кОнтра, узурпатор Республики, который очень неплохо чувствовал себя в обстановке органико-механического чудовища, устраивая дичайшие оргии, которые вошли в анналы истории Республики. Именно этот корабль выбрал Джозеф Тонг для своего «крестового похода» против Империи.
На палубу «Авроры» сел имперский челнок Лямбда-класса. Машина давным-давно отработала свой век, и имела вид дырявой кастрюли. Тут и там красовались заплатки, машина не могла стоять прямо на опорах и перекосилась. Затем отвалился трап, и из челнока выпрыгнул Элан Тайерс. Он был зол, так как только сейчас узнал, что Доуст Мортинсон приказал разграбить закрома Сената и загрузить корабль едой сверх всякой нормы. Тайерс от такого разбазаривания был в ярости, это его запасы, его! Пройдясь по палубе, от злости не замечая грязь и слизь, он направился прямо к увесистой фигуре, которая находилась посреди ангара в репульсорном кресле.
Э л а н Т а й е р с (сквозь зубы, сладким тоном): Доуст Мортинсон.. я как раз вас и искал!
Д о у с т М о р т и н с о н (не проявляя ни малейшего удивления, пренебрежительным тоном): О! Мой друг! Какой приятный сюрприз!
Мортинсон делает жесты жирной конечностью, тщетно пытаясь похлопать гостя по плечу. Поняв бессмысленность этого, он изображает, будто отгоняет мух.
Э л а н Т а й е р с: коллега! До меня только что дошли ужасные слухи!
Мортинсон заметно охладевает. Его никогда не интересовало что-либо, кроме собственной фигуры и продовольствия. Он пространственно глядит на Мон-Каламари, которые таскают тяжеленные ящики с продовольствием от барж, под присмотром злобных клон-труперов.
Д о у с т М о р т и н с о н (таким тоном, будто делает одолжение): нну, расскажите…
Э л а н Т а й е р с вы не поверите!... Ваша еда отравлена!
Глаза Мортинсона становятся похожи на глаза Хатта. Он громко икает и даже перестает дышать. Затем его начинает бить дрожь, которая проявляется в волнах жира на его громадном теле.
Д о у с т М о р т и н с о н (в панике): ч-ч-что в-в-вы г-г-говорите? Эт-то ш-шутка, да, ш-ш-утка? Н-н-нет! Н-н-невозможно!
Тайерс вежливо улыбается и достает из-за пазухи завернутое в бумагу мясо банты, кусочек явно небольшой.
Э л а н Т а й е р с: это не шутка. Вот, скушайте, это не отравленная еда, она приведет вас в норму.
Мортинсон подается вперед так, что репульсорное кресло не кренится, выдерживая нагрузки, и хватает мясо, быстро запихивая его в монструозный рот вместе с оберткой. Долгое время он жует, немного успокаиваясь.
Д о у с т М о р т и н с о н: как? Как это произошло? Что мне делать? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?!?
Э л а н Т а й е р с: Не волнуйтесь вы так! Я думаю, - снижает голос до заговорщицкого шёпота, - что к этому причастен Джозеф Тонг! Только он мог совершить такой бесчеловечный поступок!
Д о у с т М о р т и н с о н: д-да! Да! Именно он! Это он! Я его ненавижу! Он хочет меня убить! Он не хочет лететь со мной на корабле и делить лавры победителя!
Э л а н Т а й е р с: тише, мой друг, тише… Вы же не хотите, чтобы он узнал о том, что вы – так мудро – обо всем догадались?
Д о у с т М о р т и н с о н: точно! Как я его провел! Хлопает ладошкой себя по голове. – А все моя хваленая сообразительность!
Э л а н Т а й е р с: вы гений! Только вам надо подумать, как не помереть с голоду и не помереть от отравы!
При слове «голод» Мортинсон принимает такой вид, что будто его вот-вот вывернет наизнанку. Затем продолжает стучать себя по голове:
Д о у с т М о р т и н с о н: думай, голова, думай! Еда, еда, еда! Надо много еды! Она отравлена! А может, нет? Нет! Лучше не пробовать, лучше кто-нибудь другой… Бормочет что-то непонятное и косится на Тайерса.
Э л а н Т а й е р с: смею предложить вам выход… Сейчас мы все эти запасы отравленной еды с вашего корабля погрузим обратно на Корускант, в закрома, где их больше никто не увидит, а затем привезем новую, не отравленную еду, из закромов Храма Джедаев!
Д о у с т М о р т и н с о н (в приступе жадности): нет! Неет, нет! Нет-нет-нет! Еда моя! Не отдам! Везите просто так! Нееет!
Э л а н Т а й е р с: но позвольте, тут больше нет места. К тому же, мы привезем вам вдвое больше не отравленной еды…
Д о у с т М о р т и н с о н (почти что в бреду, машет жирными ручками): неееет! Неееееееет!
Э л а н Т а й е р с: втрое….
В глазах Мортинсога на мгновение просыпается разум:
Д о у с т М о р т и н с о н: вчетверо! Я придумал! Вы, - делает паузу, видно, что ему тяжело говорить, - Вы заберете всю эту мерзкую, отравленную Тонгом еду, и привозите мне вчетверо больше не отравленной еды! Вкусной, замечательной еды! Бормочет, перечисляя названия разных кулинарных блюд на разных языках.
Э л а н Т а й е р с: как здорово все вы придумали! Тогда подпишитесь здесь…
Протягивает Мортинсону деку с документом, тот, не переставая бормотать и вращать глазами, ставит свою подпись.
Э л а н Т а й е р с (откашлевается): тогда я немедленно распоряжусь увезти всю эту отраву обратно, а вы ждите скорейшего прибытия груза со свеженькой едой!
Д о у с т М о р т и н с о н: да, да! Быстрее, быстрее! Я чувствую, что мне потребуется тройной ужин, чтобы успокоить нервы! А я не могу жрать всю эту отраву! Скорее увезите все, а то я не выдержу!
Э л а н Т а й е р с: О, не волнуйтесь вы так! Все будет в лучшем виде!
Д о у с т М о р т и н с о н (сентиментально): спасибо, мой друг, спасибо! Я никогда этого не забуду!
Тайерс отходит от репульсорного кресла и дает быстрые распоряжения клонам, чтобы те погнали Каламари грузить еду обратно в баржи. Попутно у него просыпается интерес к кораблю в целом, и он с видом знатока начинает ходить и изучать ангар. Не спеша, он рассматривает разные механизмы и предметы, делая пометки в своем датападе, имея вид человека, знающего всему цену.
|
Регистрация
Вход
FAQ
