Зиост [Ziost]
В этом холодном ледяном мире преобладают скалистые горы. Большая часть поверхности планеты покрыта льдом. В древнейшие времена планета была центром Империи Ситов, и служила резиденцией правящего Лорда Ситов [Dark Lord ot the Sith]. Люк Скайуокер [Luke Skywalker] смог обнаружить планету, последовав за сбежавшим туда Массасси [Massassi]. Доподлинно известно, что именно на Зиосте Дарт Вейдер [Darth Vader] тренировал Темного Джедая Люмию [Lumiya].

Расположение: Находиться на внешнем кольце, возле корпоративного сектора. Ближайшие планет Явин, Алмания, Вейланд.

Встречающиеся виды: неизвесно, на планете не зафиксировано ни одной формы жизни.

Ландшафт: Скалистая месность, изредка попадаються более или менее ровные места.

Климат: Очень холодный средняя температура -60С, почти все время на планете идет обильный снегопад и непрекращаеться ветер.

Планета принадлежит Империи ситов

Реконструированый древний замок, служащий резиденцией намеснику. Это монументальное сооружение в форме восьмиугольника с небольшой площадкой для кораблей в центе. По периметру расставлены турболазеры. Замок имеет обширные подземные комуникации уходящие в глубь горы, некоторые тунели так до конца и не изведаны.
На планете разквартировано 1.500 штурмовиков

10 Tank Droid XR-85

15 ААТ

1 эск. TIE Interceptors

1Эскадрилья ракетных лодок

[/list]

Здесь будет проходить квест для учеников Академии Ситхов. В частности для Weed.
Учасники:
Weed

GM
Skaarj Soulseeker

Darth Alexander - мофф Зиоста

Я прижалась к иллюминатору и со зверским любопытством рассматривала планету. Она раскинулась где-то под ногами, оплетенная серебристыми нитями и белыми сгустками облаков, которые казались сейчас просто кляксами белой краски, разлитой на голубую стеклянную сферу, лежала ледяная планета.
Я отлипла от стекла, оставив на нем ровный отпечаток моего носа и губ – мы снижались, и начало немного трясти.
Через несколько минут шаттл, покружив немного над поверхностью, приземлился. Даже сквозь сильную звуковую изоляцию корабля было слышно, как снежные вихри бьют по нашему кораблю.
Я поежилась и заранее посильнее завернулась в плащ.
Мне вежливо сказали о том, что пора выметаться, ибо мы прибыли.

Я ступила на трап и тут же была вынуждена закрыть лицо от ледяного порыва ветра, метнувшего мне в лицо колючие осколки льда.
Я поймала несколько снежинок рукой и растерла их между пальцами, ломая тонкие ледяные скелеты. Так вот он какой, снег. Я задумчиво потопталась на месте, слыша краем уха, как снежинки трещак и хрустят у меня под ногами, как они облепили мои сапоги и мой плащ своими маленькими невесомыми хрустальными тельцами.
Меня оторвал от размышлений небольшой отряд, приближавшийся ко мне спорым шагом. Как водится спросили кто я, откуда здесь и почему.

Я напустила на себя как можно более грозный и независимый вид, и со внутренней дрожью ответила, что я – ученица Дарта Александра, от всей души надеясь, что меня не будут дальше ни о чем спрашивать.
Несколько мгновений подумав, человек, одетый в белые, казалось пластиковые, доспехи, ответил, что я могу пройти за ним.
Я послушно пошла следом, стараясь, чтобы шаг мой был как можно более уверенным, хотя у меня подгибались колени от этого места. Замок постепенно выраставший из-за снежного вихря, был похож на, ставшее на дыбы чудовище, которое сейчас же опустит на меня свои огромные когтистые лапы и сомнет. Я закрыла глаза. Сквозь веки мои я чувствовала его. Его былую мощь, горячую кровь, проливавшуюся здесь, а потом становившуюся бездушными кристаллами льда. Бешеный ветер, рвавший воздух вокруг, яростно кричал о прошлом, срываясь на тысячи диких и непонятных ни одному живому существу голосов. Я открыла глаза.
* * *
Много-много ледяных зал, с трещинами на полу и обвалившимися потолками, много-много холодный иссиня-черных коридоров, эхо моих собственных шагов… И я наконец стояла в своей комнате и задумчиво водила взглядом по голым стенам, покрытым, казалось тонким слоем льда (хотя, посему именно «казалось»?), сквозь которые проступали фигуры, вытесанные из черных камней, колонны, ниши…
Я провела пальцами по стенам, оставляю черные разводы на узорах инея. Я вздохнула и обошла кругом свою спальню. Черные стены с лицами статуй, уставившихся на меня своими слепыми глазами.
На кровати я заметила небольшой (сравнительно) сверток. Там лежала теплая одежда: белый меховой плащ с капюшоном (белым он видимо был для того, что бы уж наверняка меня не найти в этих ледышках, если я пойду куда-нибудь погулять. Какое скрытое коварство), теплые белые же сапоги… В общем все было под цвет этой планеты. Что ж, я и сама неплохо к ней подхожу…
В углу была небольшая дверь.… За ней, как и ожидалось, оказался душ со всем к нему прилагающимся.


Я быстро сбросила одежду и залезла в душ. Встав под горячую струю воды, я почувствовала, что в мире все так уж плохо. Пар настолько быстро заполним все помещение, что даже дышать стало тяжело. Я сползла по стене и села под душем, обхватив колени руками. Горячий жемчуг капель бил меня изо всех сил по спине…

Я медленно и со вкусом оделась, разгладив складки одежды.
Пройдясь еще раз по кругу, наблюдая за тем, как колышется мех на моем плаще, я приблизилась к одной стене – мне показалось, что там – вход в другую комнату, которого я не заметила сразу. Оказалось, это было всего лишь зеркало. Я протерла его рукавом, безжалостно сдирая ледяные цветы замерзшего стекла.
С той стороны зеркала на меня смотрела девушка белая, под стать этой белой планете, будто вылепленная изо льда и инея. Я улыбнулась ей, а она ответила мне болезненной гримасой, и все смотрела на меня своими серыми глазами…
Она смотрела, и смотрела на меня и говорила много истин, которые я начала забывать, а я все не могла отвезти глаз. И вдруг я поняла, что она уходит. Я хотела крикнуть, что бы она осталась со мной, и протянула ей руку, прижавшись горячей ладонью к поверхности зеркала, оставляя на бездушной поверхности стекла ореол живого тепла.
Но она повернулась и ушла. Теперь на меня смотрели такие чужие и черные глаза…

Я закричала изо всех сил.
Зеркало треснуло.



Я стояла над осколками зеркала и задумчиво смотрела на огромное количество разных Ниакрис, отражающихся под разных углом. Как я ни пыталась наклониться, увидеть свои глаза я так и не смогла. Странное дело. Я взяла осколок рукой, и сжала его в ладони. Боль слегка протрезвила мой разум. Я выпустила осколок и он упал, забрызгивая красной кровью останки некогда своего же тела. Когда кровь упала солеными бусинами на осколки я почувствовала ветер, пронесшийся по комнате. Я поднялась с колен и пошла уже было к двери, как вдруг повернулась, взяла один из осколков, положила его в карман и вышла из комнаты.

Я стояла в коридоре и думала, куда мне направить свои стопы.
Я заметила, как целый ворох снежинок, как будто подражавших осенним листьям, катились клубком, пытаясь поймать за хвост ледяной сквозняк, гулявший в коридоре. Я медленно пошла за ними. Идти было легко и приятно. Воздух был заполнен звенящей тишиной, которую можно было разбить неосторожным движением.
Пару раз я поднималась по лестницам, слушая краем уха, что мне шепчет сквозняк, как он хочет показать мне что то очень важное и интересное..
Я оказалась в небольшом мрачном коридоре, где в конце была всего лишь одна дверь. Я не без душевного трепета приблизилась в двери. Они медленно разъехались передо мной.
Я вошла в большую круглую комнату, усеянную колоннами. Я медленно пола к середине, чувствуя себя как будто в лесу. На меня явно смотрели чьи-то сонные, но заинтересованные глаза буравили меня со всех сторон.
Я прошла где-то к середине залы, как вдруг мощный поток воздуха поднял тишину вокруг меня и закружился небольшим вихрем, трепля мои волосы и поднимая их к потолку. Я посмотрела наверх, туда где должен был быть потолок. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом я увидела движение, как будто воздух сворачивался в воронку, которая в свою очередь расширилась, и предо мной предстало… лицо…
Лицо было похоже на древнюю маску с резкими, грубыми, но прекрасными женскими чертами.
В глазах отражалось белое небо, в котором метался на диком ветру снег, а рот жадно вдыхал воздух, как младенец, делающий первый вдох.
Я заворожено смотрела на ее глаза, давно нечеловеческие и слепые здесь, но видящие в каком то своем другом измерении, в другом времени…

\\\\\*шепотом* ДМ.... ДМ...\\\\\\\\\

Глаза внезапно ожили. Не было никаких признаков, указывавших на это, но можно было чувствовать, нельзя было не чувствовать, что глаза живы. Они загорелись ярко-красным огнем, огнем не видимым, но ощущаемым. Этот огонь завораживал, манил... Ниакрис была не в силах оторвать от него глаз. Огонь становился ярче и ярче, он поглощал все вокруг...
И внезапно девушка осознала, что нет ни самого лица, нет ни колонн, нет ни комнаты, нет ничего. Только всепоглощающая тьма раскинулась вокруг, и в ее центре, центре этой черной бесконечности, горели красные глаза. Они пронизали Weed страхом, страхом от которого нет спасенья...
И внезапно глаза потухли. Тьма стала абсолютной. Со всех сторон к Ниакрис стали подплывать призраки, с тусклыми черными глазами, тем не менее отличимыми от всей остальной черноты. Призраки рассматривали девушку, которая была слепящим белым пятном в этой тьме, и что-то шептали на давно мертвом языке. Нашептывая хором "Isguhar-dakh-fah, Isguhar-dakh-fah, Isguhar-darh-fah..." они молниеносно разлетелись в разные стороны. Но не ушли. Собравшись в круг, они стали наблюдать.
В круг вошла девушка, появившаяся из тьмы. Она была черной, как и все окружающее, но Ниакрис могла ее видеть, как и глаза призраков. Изящные формы девушки сладостно манили, но вместе с тем отталкивали. Черная девушка стала напротив белой и заговорила.
- Не пытайся бежать от меня. - Этот голос был не просто голосом... Это был такой же голос, как и у самой Ниакрис. Но более властный, жесткокий и подавляющий. И стало различимо лицо черной девушки. Ниакрис могла увидеть себя саму, как в зеркале. Черная девушка продолжала:
- Не сможешь бежать. Isguhar-darh-fah... Скажи им, - черная рука указала на призраков, - кто ты есть? Не лги им, это бесполезно. Скажи, кто ты?

I'VE FOUND THE EASTER EGG!!!
http://starwars.wikicities.com/images/d ... 1cover.jpg

Лицо ожило, хотя «жизнь» по своей сути не могла быть здесь и не могла коснуться этого лица, которое само по себе было отголоском другого мертвого мира. Я видела как в этих глазах зарождается пламя, такое же мертвое и холодное, как и все вокруг. Оно вылилось водопадом, заливая все вокруг и убивая все оставшиеся серые краски этой комнаты, весь воздух, залило стены, и начало подбираться к моим ногам, а потом потухло…
Я стояла посреди абсолютной пустоты и тьмы, и внезапно из нее начали выходить те, кому нет имени и те, кто уже давным-давно забыты... Отголоски моих видений и моих ночных кошмаров, тени среди теней, шепчущие свои никому давно неясные песни, на своем давно мертвом и сгнившем языке, разлетающиеся от одного вздоха и подлетающие в следующую секунду так близко, что можно увидеть бесконечность жизни и смерти в их пустых глазницах.
Я стояла не в силах пошевелиться и терпеливо ждала, что же будет дальше..
А дальше, они образовали круг вокруг меня, и выпустили из своих объятий еще одно порождение мрака… Меня.
Я смотрела на свое лицо, и хотела выцарапать эти украденные у меня глаза.
Я слушала этот голос и хотела свернуть шею тому, кто посмел похитить его у меня.
Я вслушалась в слова, которые произнесло мое отражение:
-… Скажи им…
- Кто я есть? – я на секунду задумалась, поражаясь тому, что говорю со своим отражением, наверное просто убежавшим от меня пару часов назад и теперь играющим со мной.
Я вдохнула тьму, что кружилась вокруг меня.
Что же я такое есть?... Наверное слабый отголосок того, что убивает солнце каждый день, что закрадывается в душу, когда поворачиваешься спиной к густому лесу ночью, то, что убивает маленький и робкий росток света в глазах умирающего… Всего лишь тень, что поселилась в утробе матери, неуспокоенная, вечно бегущая, вечно ждущая удара из-за спины, вечно оплетенная паутинами чужих снов, вечно мстящая за всех и за все…
- Я месть…

Черное отражение Ниакрис рассмеялось. Смех был безумным, он пронзал все окружающее. Окружающее, которого не существовало. Внезапно и пугающе хохот стих и черная девушка заговорила:
- Месть? Ты? Да ты ничто. - Презрение в голосе зашкаливало. - Ты жалкое порождение собственного страха. Беспомощное и никчемное. Ты слаба.
Черная фигура подошла ближе к белой.
- Да... Ненависть... Я чувствую ее в тебе, Ниакрис... Твоя ненависть не более чем проявление твоей убогой слабости.
Снова раздался сводящий с ума смех. Глаза призраков пристально следили за белой фигирой Ниакрис, в ожидании ее ответа.

Как часто мне это говорили.. Как часто пинали в грязь и насколько я успела к этому привыкнуть… О, я многому научилась за сою жизнь: и переносить смех, который рвет твое сознание… Как могло быть так наивно мое отражение, пытаясь испугать меня моей слабостью? Или словами о моей ничтожности… Даже моя тень не могла бы сморозить такого… Интересно, это создание чувствует мою ненависть? Мою ярость? Мою злость? Я покажу ей, что такое злость…
Мои глаза, наверное, потемнели, потому что я уже не видела ничего…
Только чувствовала, как красная кровь, бегущая по моим венам, старательно гонимая сердцем, всегда несущая жизнь в моем теле, смешалась с чем-то черным, злым, жестоким… Чем то настолько свирепым и неистовым, что держать его в себе я не могла, и я, выбросив руку вперед, ударила этим в свое отражение…

Из руки белой Ниакрис ударил могучий поток ярко-алых молний, ослепляюще сверкавших в этом беспроглядном аду.
Жуткий смех черной Ниакрис стал еще сильнее. Молнии покрыли ее непроницаемой сверкающей коркой и отбросили на огромное расстояние, если можно было измерять расстояние в этом месте.
Через несколько секунд сила белой Ниакрис иссякла, и текшие из ее руки молнии погасли.
Смех черной девушки стих. Но она не была мертва - непринужденно поднявшись на ноги, как ни в чем ни бывало, она заговорила:
- О-о-у, какая злоба! Ха, девочка, не будь наивной. Попробуй вот это!
Черная Ниакрис подняла руки и тоже ударила молниями, только фиолетовыми. Эффект был предсказуем - белую Ниакрис покрыло коконом разрядов и отбросило далеко за пределы круга призраков. Жалящая боль была нестерпимой, но вскоре и фиолетовые молнии затухли - черная девушка обладала большой, но все же не бесконечной силой.
Усмехнувшись, отражение сказало:
- Ну же давай. Вставай. Хочешь драться? Отомстить за себя, за свою жалкую жизнь, за унижения, которым подвергалась твоя слабость? Давай.
Лежавшая на несуществующем полу белая Ниакрис внезапно увидела в своей руке клинок. Никакой рукояти светового меча, никакой стали, просто выходящее из ниоткуда и тянущееся вперед лезвие, горящее голубым пламенем.
Черная Ниакрис тоже держала в руке клинок, сияющий красным цветом. Уже без разговоров, она взлетела - окружающее пространство, видимо, не подчинялось никаким законам - и прыгнула вперед, нанося удар сверху вниз по белой фигуре.
Шевельнув рукой с клинком, настоящая - или не она была настоящей? - Ниакрис почувствовала, что оружие не имеет никакого веса. Пришедшая извне мысль дала белой девушке понять, что мощь меча зависит только от нее самой.
Красное лезвие падало вниз, приближаясь к своей цели.

Я задумчиво и удивленно смотрела на свою руку, из которой вырвались алые молнии. На секунду даже возникла мысль о том, не моя ли это наэлектризованная и взбесившаяся кровь, покидающая меня вместе с моей злостью. Я следила за полетом надломленного черного тела, на то как оно упало где то далеко…хотя не далеко… Здесь расстояния как такового не было…
Кинув мне в лицо что то столь же неоригинальное как и прошлый раз, она угостила меня моей же закуской… Молниями, только фиолетовыми…
Они окутали меня как объятья любимого человека… И как и любимые люди приносили невыносимую боль…
Меня сшибло с ног… Как всегда что-то вроде оскорблений. Ох…
Я поднялась…
Что то приятно покалывало мою руку.. Это был белый клинок… Просто клинок… Я отстраненно подумала, что совершенно не удивлена этому…
Клинок был похож на живое существо.. Немного пульсировал, ворочался в моей руке и тихо шептал о том, что сейчас можно будет славно повеселиться, дать волю своей сущности…
Я следила как «я» подлетела и размахнулась сверху вниз…
Мне стало до боли хорошо. Так ярко, так остро, так легко и понятно…
Я дала волю чувствам… Секунды тянулись годами… Я чувствовала, что где то глубине меня опять поднялся черный рогатый зверь, который звался гневом… Он потянулся и без предупреждения сорвался, в секунду прыжка, упираясь своими лапами в мою душу, и совершил свой первый прыжок, потом вскарабкался по моим чувствам, оставляя глубокие порезы в них и вырвался наружу диким криком…
Я почувствовала счастье…
Рванувшись быстро, насколько это было возможно, вперед, я оказалась позади нее, видя ее ненавистную спину, так красиво изогнувшуюся в прыжке… Я развернулась и, схватив живой и радостно зашипевший клинок обеими руками, ударила сверху вниз по спине приземлившейся «Ниакрисс»

Ярость белой девушки ударила по черной спине врага. Голубой клинок вспыхнул, прорезая плоть. И затем последовал крик.
Черная Ниакрис яростно заорала от боли... В этом момент белая Ниакрис тоже почувствовала чудовищную боль - вдоль спины, точно в том месте, куда она нанесла удар своему отражению.
Черная девушка отпрыгнула в сторону, неуклюже приземлившись на ноги и подняв дрожащей рукой свой красный меч. Секунду она стояла, сжав зубы, после чего закричала и побежала к белой фигуре, неистово размахивая клинком и создавая перед собой алый вихрь смерти. Боль в этом месте давала лишь силу.

Я ударила по ее спине, чувствуя как клинок, разрезая ее спину, рассекает и мою спину…
Я не стала кричать, а просто прикусила да крови губу так, что крик умер, так и не достигнув горла…
Мой клинок, казалось, радостно заурчал, как сытая дикая тварь, впитывая в себя остатки боли моего отражения, и вытягивая попутно и мою боль.
Я сделала несколько шагов назад и тряхнула головой… Время опять растянулось в этом проклятом месте…я могла слышать ее надорванное дыхание, кровь, стучащую в ее ушах, биение свихнувшегося сердца.. Потому что оно было моим…
Пришло запоздалое понимание того, что эта битва была бесполезна с самого начала… Как замкнутый круг… И так будет пока мы не убьем друг друга и не сольемся в одно…
Я чувствовала, что пора искать нить из этого места, ту, что выведет меня из этого параноидального бреда…
Что-то жгло мое бедро…
Я вышла из оцепенения и увидела надвигающуюся «Ниакрисс» с искаженным от злобы лицом.. Она плела узор из красных нитей, которые оставлял ее меч в воздухе…
Я перехватила меч в левую руку и вскинула руку с зажатым в ней клинком, ловя в воздухе удар столь знакомой и столь безжалостной руки… А в правой.. А в правой руке у меня было зажат острый обломок зеркала, похожий на клык…
Плавный путь, по которому прошло зеркало, казалось, горел, как если бы в этом месте мог гореть воздух.. Моя кожа порвалась на месте соприкосновения с зеркалом, и кровь медленно капала на сияющую поверхность моего оружия…
Едва она коснулось груди моей противницы, я могла различить мелкую рябь, которая прошла по зеркалу, прежде чем оно вонзилось в ее тело… туда, где должно было быть сердце.
А я смотрела в ее глаза, такие большие и знакомые…

Раздался нечеловеческий вой, звук, который не смогло бы выдержать ни одно живое существо.
Черная девушка упала держась за сердце. И точно также держась за сердце упала и белая девушка. Два потока крови хлынуло из двух тел.
Красная жидкость заполняла собой нижнюю часть этого кошмарного места, контрастно сочетаясь с верхней, черной частью.
Белая Ниакрис увидела как кровь непрекращающимся ручьем течет из ее сердца... и как конвульсивно корчится в невыносимых муках ее отражение... Черная Ниакрис захлебывалась кровью, кровь текла у нее из глаз, в которых застыла животная злоба и тупая ненависть. Но смерть не собиралась приходить ни к одной из двух девушек. Лишь боль била кнутом снова и снова. В черном "небе" открылись огромные горящие алым глаза. Со всех сторон к лежащей на кровавом полу белой Ниакрис начали подплывать призраки, хором тянущие свое "Isguhar-darh-fah". Они подняли свои руки и все вместе протянули их к голове обессилившей девушки. Один за одним мертвые души начали влетать в Ниакрис через ее не могущие закрыться глаза... Путь каждого из них казался бесконечным, и вместе с тем занимал всего миг.
Белая девушка почувствовала, как в ее голове звучат мертвые голоса, повторяющие: "Isguhar-darh-fah-Isguhar-darh-fah"; от них невозможно было скрыться. И сквозь них послышался еще один голос, голос черной Ниакрис, который молвил:
- Такова твоя судьба.
Боль стала совершенно невыносимой. Вокруг, казалось, простирался океан крови. Голоса в голове Ниакрис нарастали, в черноте открывались новые и новые горящие глаза и многократным эхом, громкость которого нарастала с каждым разом, отзывалось: "Такова твоя судьба".
Все вокруг смешалось в абсолютный хаос. Заполнившие все глаза слились с кровью, закрасив всю черноту сплошным красным цветом.
В голове Ниакрис говорили уже тысячи голосов... Ее мозг, не в силах больше выдерживать это, инстикнивно предпринял последную попытку - закрыть глаза, закрыть, закрыть... И он их закрыл. На секунду. Потом они опять раскрылись.
Ниакрис увидела белый потолок зала. К нему снизу тянулись скучные черные колонны. Никакого лица, никаких голосов, двойников и прочего кошмарного бреда. В одном конце зала было небольшое окно, за которым падал едва различимый на фоне льда снег, в другом конце была открытая стандартная безвкусная дюррастиловая дверь.
Девушка осознала, что лежит на полу. Похоже, все это было что-то вроде сна. Только на полу застыло несколько маленьких капелек крови, капавших с губ Ниакрис, рука сжимала впившийся в плоть осколок прозрачного стекла, и... линия вдоль позвоночка ныла, как от ожога.

Я, казалось, целую вечность всматривалась в эти глаза, когда она падала…
Кровь из открывшейся раны, окрасила в красный цвет мои белые одежды.…
Ее узор был похож на алый бутон, который медленно открывался и превращался в огромный цветок…
Красный веселый ручеек побежал по моей руке, пробегая по тонким пальцам и в итоге собирался в небольшое озерцо у моих ног…. Я смотрела как будто через мутноватое стекло, наблюдала за тем, как ее тело упало как подкошенное и начало страшно извиваться, так страшно, так мерзко…
Я так же медленно падая, подумала, что не пророню ни звука в любом случае..
Кровь мягкой теплой волной сначала разошлась, а потом приняла мое тело в свои теплые и липкие объятия…
Я протянула руку к тому месту, где лежала она и прикоснулась к ее волосам, и провела по ним, что бы она успокоилась… Это ведь и не настолько больно как кажется… Я закрыла ее бешеные глаза своей окровавленной рукой..
Успокойся, глупая, все уже закончилось. Засыпай…
Я лежала на спине и чувствовала легкую рябь, которую создавала в этом море моя двойница…

Меня не оставили в блаженной тишине… ОНИ начали летать вокруг меня, смотреть мне в глаза своими пустыми глазами, касаться меня своими ледяными пальцами, подлетать настолько близко, что я могла чувствовать их мертвое дыхание, и все шептали, шептали… Все кричали в моей голове крики, крики, пение, вопли…. «Это твоя судьба..»

Я опустила веки…

Моя голова лежала на чем то твердом и холодном… Я с трудом разлепила веки, зажмурившись от яркого потока света, ударившего мне в глаза… Я закрыла глаза ладонью и попыталась осознать где я и что со мной. Правая рука болела, а позвоночник дико жгло, как будто я лежала на углях. Я пошевелилась и повернула голову. Все те же колонны, серые стены, иней…
А приподняла голову и сделав огромное усилие над собой села. В моей правой руке был зажат осколок зеркала, глубоко врезавшийся в руку. Я левой рукой начала медленно разжимать затекшие пальцы, стараясь не закричать.
Поднявшись на ноги, я, пару раз врезавшись в колонны, добрела до двери…
Теперь оставалось только дойти до комнаты… И главное ни о чем не думать по дороге.

Я получала невыносимое удовольствие, каждый раз ударяя по ее сердцу осколком зеркала, и каждый раз это наслаждение заканчивалось в ту долю секунды, когда ее глаза утрачивали осмысленное выражение…
Я смотрела на белую со стороны, смотрела на свое лицо, искаженное гримасой ненависти, на глаза, залитые, казалось черной раскаленной смолой, следила за плавными выверенными движениями хищницы которая запускает свои когти в тело жертвы, следила как из глаз черной глаз вытекает по каплям жизнь, но как и их не покидает звериная ярость… Два зверя..
Я отошла подальше, боясь заляпать края одежд своих, и каждый раз отбивая осколком зеркала капли крови, летящие в меня как пощечины… Я медленно шла вокруг них, тихо вкушая их эмоции, но не привыкая к их вкусу…тонкие нити оплетали их волосы, тела, связав их в одно целое… Я намотала одну из них на руку, ту, что неосторожно подобралась ко мне на руку, и потянула за нее… Нить ответила мне звучанием, подобным крику ветра, разбивающегося о стены. Я потянула за нее что было сил, одной рукой, той, что была жестоко изрезана зеркалом, и нить вторила мне, отдавая мне силы этих двух существ…
Нить приросла к моим пальцам, и мне уже не требовалось усилий, что бы получать что, что должна была взять… Я просто стояла, и чувствовала, как эмоции вливаются в мое обессиленное тело тело: жар ярости в схватке и ледяное спокойствие убийцы, слепящая ненависть и жгучая страсть… И холод… Как всегда он пришел ко мне последним и самым сильным чувством. Окатив меня с ног до головы свои дыханием, так что мои пальцы казалось покрылись инеем…
Кто то поселился во мне… или кто то просто раскрыл свои черные глаза, закрытые до этого момента, и неосторожно потревоженные мной.. Живой осколок того, кто видел рождение всего и знавший, чем все это завершится… Кто то расправил свои черные крылья во мне… А еще я поняла, что он был голоден…
Что ж, я знаю, что именно ему понравится, какой жар придется ему по вкусу…


Я вздрогнула и просунулась.
Оказалось, что я все еще лежу, свернувшись калачиком на кровати в своей комнате, зеркало лежит не так далеко, а в стены бьется ураган.

Внезапно девушке послышались слова: "Isguhar-darh-fah".
Вокруг никого не было. Никаких других звуков. Слова затихли, но были ли они вообще? Ничто не могло дать ответ.
Выл ветер, безжизненность правила в этом месте...
Но вдруг снова раздался голос: "В подземелье."
Опять все стихло. И вот опять!
Раздался стук. На этот раз вполне материальный. Из-за двери послышался голос штурмовика:
- Миледи, у вас все в порядке? Я слышал крик.

Ледяная планета... Я поморщилась. Что может быть хуже для холоднокровного существа, воспитанного в искусственных условиях Нар Шаддаа? Перелет прошел спокойно, как будто мои кошмары с приближением к планете не усилились, как я того боялась, а постепенно ослабели. Я стала задмываться: так уж ли нужна Ниакрис моя помощь? Но, вспоминая последние дни на Коррибане, понимала, что помощь нужна в первую очередь мне. Откуда в этой юной девушке столько боли? Я старше нее (пусть даже взросление у фаллиенов происходит намного медленнее), и я знала боль и разочарование, мне приходилось плакать и страдать - но я никогда не ощущала еще такой дикой и первобытной боли, страсти, ненависти, как у нее... И я чувствовала, что эти чувства, эта ярость, гнев, отчаяние и горечь капля за каплей примешиваются к моему обычному безразличию, холодной злобе и презрению - а также к моей спокойной иронии и насмешливости... Ниакрис изменяла меня - а я должна изменить ее. Таково ли желание Великой Силы? И должна ли я ему подчиниться?
Я выглянула в иллюминатор и окинула взгладом "просторы", открывшиеся взору.... Все вокруг залепил странный синевато-белый снег. Корабль снижался. Кажется, посадочная площадка была в центре какого-то строения, которое летящий снег обрисовывал как величественный замок. Как хорошо, что не придется выходить наружу!!!
Я вышла из корабля. В закрывающийся защитный купол порывами ветра швырнуло горсть снега. Я поймала ладонью несколько снежинок, и меня пронзил холод... Говорят, Темная сторона холодна... Тогда я боюсь ее... Как я ненавижу холод... Темная сторона для меня - жар, темное пламя, бушующее, но контролируемое... Я начинала потихоньку замерзать, хотя температура в замке была просто тропической в сравнении с снежным океаном снаружи. Затея со спасением (от чего?) Ниакрис казалась мне все глупее...

Все белое... Белый иней на стенах. Синевато-белая ледная корка на редких окнах... Ослепительно-белые доспехи встретивших меня штрмовиков... Они как будто ждали меня? Мой непредсказуемый порыв был задуман раньше, чем я о нем задумалась? Я чувствовала какую-то удручающую беспомощность, пока меня вели длинными холодными коридорами замка. Я попросила отвести меня к Ниакрис (глупо, но что еще мне было говорить?), но я не была уверена, что меня услышали. Вся эта обстановка... Быть может, лишь игра воображения? Когда освещенный коридор сменялся поргуженным в таинственный полумрак, я словно чувствовала чей-то шепот в ушах, такой тихий, что не могла разобрать слов... Присутствие девушки-забрака я тоже ощущала - но тем фоновым, ставшим привычным чувством, на которое я уже почти не обращала внимание. Что бы не происходило здесь раньше, сейчас все успокоилось.
Я шла, и мне было холодно... Почему все время попадаются такие отвратительные среды обитания? Отвратительно сухой климат Коррибана, да еще и Академия с одним душем на сотню студентов - а теперь этот насквозь промерзший Зиост, в котором моя кровь тихонько остывает, в котором я вскоре просто впаду в спячку, а затем и умру... Кстати, вся вода тут в виде снега и льда, пользы мне от нее никакой. Да что за мрачные мысли? То ли атмосфера вокруг слишком подавляющая, то ли последствие кошмаров - то ли предчувствие будущего...
Меня молча провели в какую-то комнату и оставили одну. А где ободряющие слова? Где поддержка и сочувствие, в конце-концов? Одинокая и замерзшая девушка не вызвала в штурмовиках никаких эмоций. Кандидаты в джедаи, не к столу будет сказано... Может, надо было немножко повоздействовать на них ферромонами, чтобы добиться вежливого обращения?
Я вдруг поняла, что развеселилась не просто так: в комнате было довольно тепло - настолько, чтобы влага покрывшая окно коркой льда, стаяла и начала стекать крупными каплями. Сама комната не сильно отличалась от моего номера в Академии (о эти ситовские постройки!!!). А на кровати меня ждал чудесный термокостюм, спасение фаллиена в этом ледяном мире...
Я оделась, и постепенно начала сознавать, что жизнь прекрасна. Прекрасна? Небольшая передышка в мире неопределенности и боли... О нет, мои ли это мысли? Я обхватила голову руками, слегка впившись когтями в виски. Все хорошо, Мориэн, все чудесно... Из сумятицы мыслей выкристаллизировалась одна: что, джедай побери, делать дальше?