Лаборатория

Стены рушились карточным домиком, а ледяной ветер, изрезанный иглами снега выл, стирая лица и тела своим колючим языком. Странник с Зиоста опять принес на полах своего плаща алую пыль из утробы ледяной планеты и пустые глазницы моих бестелесных спутников.

- Здравствуй, Ни. – в низком голосе ситха будто осторожно проглядывало... тепло?– Значит это ты, моя представительница здесь? Ну что, присоединяйся, я тут как раз провожу осмотр живой массы.

Я молча кивнула, пряча частое дыхание, разрывающее грудь. Пальцы, ломающие собственные хрупкие суставы. Голова кружилась от ощущения внезапной острой волны, словно цунами смывшей все сомнения минувших дней, разрешая все задачи и неся на своих перепончатых крылах все ответы.
Пробормотав что-то невразумительное, я села на один из свободных стульев в «первых рядах».
Теребя локон живого серебра своих волос, я отстраненно следила за тем, как Александр демонстрировал брачные игры глазных яблок. В душе драма, да сцене – комедия, так что ли?
Я усмехнулась своим мыслям в тот момент, когда сизая молния своими трескучими губами поцеловала, усыпляя некогда бывшие чьими-то серо-голубые глаза.

Овации последовали незамедлительно... В глазах Маттиана опять искры научного увлечения, сразу записать, уточнить... Девица тви`лекк, радостно шмякнувшаяся в обморок, недоуменные глаза профессоров, словно черные влажные жуки: как бы ненароком не разозлить хозяина.. Язвительные замечания, пустая трескотня, грязь слов...
По телу прошла легкая дрожь...
Сила.. Забавный фокус... Ловкость чьих-то ловких невидимых пальцев? Игрушка? Развлечение?...
Где-то за переплетениями вен, за шелковой вязью нервов, вспыхнула искра. Через секунду пламя, сжирая осколки чувств и мыслей, отравило вены своим багровым наркотиком...
Рви мои вены. Жги мои веки. Пролейся огненной рекой в белый плен этих стен.
Я закрыла глаза руками.
Болело сердце, сквозь звон разбитого стекла.

Лаборатория

В повисшей тишине прозвучал наполненный совершенно детской радостью голос женовидного ученого: - Рейн, посмотри, какая впечатляющая демонстрация Силы, такое нечасто в жизни увидишь! Камеры включены?..
Ученый дедушка, чем-то похожий на Лускана пару раз хлопнул в ладоши и выкрутил регулятор «мороза» на максимальное положение…
Я бросил взгляд на Ниакрис. Легкая усмешка блеском смертоносной стали, сверкнула на губах забрачки, а в далеко уже не детских глазах, не было ничего, кроме давно забытого цвета, оттенка чувства…

…Как всегда все прервали местные. А именно голос одного из объектов, и последовавший за этим гулкий стук затылка одного из присутствующих об пол. Вспомнив в мыслях всею родню этих субъектов до 12 колена, я обратился к подавшей голос консервы:
- Ценишь черный юмор? – спросил я у человека.
- Неплохо, очень даже неплохо… - я оценивающе посмотрел на запертого в клетке, в нем чувствовался страх… но при этом и готовность к броску. Интересно. Даже очень…

…Яркая вспышка черной слезой скатилась по щеке, сорвалась вниз, разбившись о хрусталь тишины, рванулась смертоносными осколками навстречу всему живому…

….Несколько колб разлетелись на части, гремя веселую погребальную песню костями осколков…
…Ниакрис…
Взгляд коснулся ссутуленной забрачки… наткнувшись на стальные осколки боли белым шаром глазного яблока, рванулся в сторону, разрывая себя и заливая алой кровью окружающий мир, оставляя лишь один цвет…цвет давно забытого чувства… Что с тобой, девочка… или уже нет, уже нет… Взрослая, смертоносная и прекрасная, но все же с той знакомой искрой внутри… Что с тобой?

Испуганный голос ученого дедушки, вернул меня к реальности. – Ч-что это было? – срывающимся голосом вопросил, активно морозившийся до того момента хрыч.
Что пердун ученый, пробрало и тебя? – мелькнула мысль.
- Остаточные последствия применения Силы вступившие в резонанс с Силовым полем только что вошедшей. – с видом главы имперской академии наук изрек я.
Ученые уставились на меня, словно на мне было написан личный рескрипт Императора о переводе их на Набу с пожизненной стипендией в несколько миллионов кредитов.
Подавив усмешку я повернулся к сидевшим в клетках .
- Ну что, ЧУДЫ, - обратился я к узникам, - теперь ваша очередь показывать фокус. Вы ведь покажете дяде фокус? Интересный фокус…- последнюю фразу я произнес с выражением ребенка наизусть знающего все ужимки неудачника-клоуна. Взяв со стола ручку я бросил её одному узнику, а второму, лежавший невдалеке ластик. Подтянув стоящий не вдалеке стул, уселся на него и с интересом воззрился на узников, будто и вправду ожидая представления.

Лаборатория

Джокер уже приготовился выдержать удар лорда, но тот не обратил на его слова никакого внимания. Понятное дело. Какой смысл слушать бред уже почти что покойника. Впрочем, Ганн тут же забыл обо всех своих мыслях. Разум уступил место бешеной гамме чувств, охватившей сознание. В лабораторию вошла Ниакрис. Сордано уже и не пытался разобрать, какие чувства у него вызывает эта девушка. Не мог. Для того чтобы разбирать чувства, надо хоть на миг уступить их место разуму. А этого юноша себе позволить не мог… Слишком яркие образы ворвались в сознание, слишком сильные чувства сжигали душу. Это было словно гнев секунды назад. Тоже ощущение силы, могущества, но несколько иначе. Если злость еще можно было попробовать остановить, то это... это нет. Словно горная река, сокрушали эти чувства последние бастионы разума и логики. Самоконтроль? Забудьте это слово. Только не сейчас, только не с ней… Руины души осветил теплый свет… Однако, судя по всему, не он один испытал такую гамму чувств. Лорд заговорил. И в его словах проскальзывало тепло? Или отголоски былого пожара, так же охватывающего сердце? «Ого, вот это новость, да они, оказывается, знают друг друга. Причем лорд явно рад встрече. А вот она… Или так потрясена от неожиданности, или так потрясена от радости» И вот оно. Еще одно чувство. Ревность. Пламя способное вновь зажигать звезды. Сжигающее душу в прах, раззадоривающее ненависть. И снова… упоительный миг мощи и силы. Снова в тело вливается новая энергия. И ненависть разгорается новым огнем... Как раз в этот момент сит решил устроить небольшое представление. Джокер взирал на него вовсе не со страхом, как можно было ожидать, а с раздражением. «Паяц. И это я еще работал в цирке по его словам. Ведет себя как дешевый клоун. Конечно, для сита сила всего лишь игрушка в достижении своих целей, но это... Паяц...» Впрочем, как раз на этих мыслях глаза распались черным пеплом. Пауза. Затем заговорили Маттиан, Рагнар. Не суть важны были их слова. Ганн усиленно разбирался в своих чувствах. Гнев, страх – все ушло. Ненависть? Это чувство плотно свило себе гнездо в его сердце. Он знал, что теперь она не покинет его до самых последних минут. Она наполняла его тело силой, мысли двигались быстрее подстегиваемые этой злостью. И не смотря на то, что лорд ситов должен был внушать сакраментальный ужас пленникам, страха не осталась. Вообще. Даже малой толики. Скорее уже презрение. К таким дешевым выходкам, которыми в пору детей в цирке удивлять. Судя по всему, это лорда вытащили из глубин цирковой арены, а не Джокера. От мыслей отвлек звон разбитого стекла. Ганн посмотрел в сторону услышанного звука и увидел осколки под ногами Ниакрис. «Великая сила, что же с ней творится… Такое впечатление, что вся тяжесть вселенной свалилась на ее хрупкие плечи… И никак не помочь, не поддержать…» Снова заговорил лорд-комедиант. На этот раз, их величество хотели представление. Ненависть на секунды уступила место своему младшему брату - гневу. Ярким цветком вспыхнул он в душе юноши. «Ранкор его задери, как же он меня достал! Уж коль пришел разбираться с результатами экспериментов, так проще бы убил, избавил бы от своего присутствия…» Ганн посмотрел на ластик, лежавший рядом с его колбой, и заговорил:
- Хотите представления? Сами его и устраивайте, вам хорошо удается жалкую комедию ломать… Клоуном не подрабатывали? Благо, лицо подходящее…

Лаборатория

Вместо нормальной продуктивной работы, выходило какое-то дешевое представление. В очередной раз заключенный подал голос, явно пытаясь показать «достоинство». Это уже начинало утомлять. Я сюда прибыл не развлекать этих червей датападных, а работу делать. Раздражение легким дуновением скатилось по руке, набирая мощь урагана, легкое небрежное движение кистью, и зарывавшегося узника впечатало в стену цилиндра, крепко приложив затылком о трансплатитовую стену.
На лице мелькнуло раздражение:
- Всю информацию по данному объекту, лично мне, через 30 минут! – произнес я. – Сдается мне, господа ученые, - я обвел взглядом ученых мужей – вы ошиблись в своих исследованиях. Кроме пустого пафоса, я пока что ничего не увидел… - в голосе звучала сталь, - постарайтесь убедить меня в том что я не зря веду финансирование вашего проекта и занимаюсь обеспечением его безопасности. Мне нужен конечный результат. Этот, - я кивнул в сторону 34-го, - тоже будет пытаться тратить моё время?

Лаборатория
Корейн хлопнулась в обморок как раз рядом с цилиндром, в котором был заключен Рагнар. Звук при этом был достаточно громким - настолько, что даже Маттиан оторвал восторженный взгляд от вошедшей в лабораторию Ниакрис, и бросился поднимать коллегу. Держа приходящую в себя тви’лекку на руках, он снизу вверх посмотрел на "подопытную вомпу" и едва слышно прошептал:
- Объект 34.. как вас.. Рагнар. Ведите же себя рационально. Для вас это последний шанс избежать уничтожения..
Корейн часто заморгала и уставилась на "вомпу" умоляющим взглядом. Затем перевела взор на потерявшего сознание от удара Ганна Сордано и содрогнулась.

Гард Парес невозмутимо уставился на сита.
- Владыка Александр, вот итоговые данные эксперимента, - в воздухе появилась трехмерная голограмма. - Здесь информация по обоим объектам. Объективно возможность использовать Силу измеряется количественным содержанием в крови симбионтов-мидихлорий в активном состоянии. Вот их показатели. Достаточно высоки. Если желаете, мы можем повторить измерение прямо сейчас. Но ни я, ни мои коллеги не в состоянии почувствовать Силу в подопытных. Ее наличие подтвердила Леди Ниакрис. А, как вы изволили выразиться, "показать фокус" объекты вряд ли способны - они же не обучены...

Лаборатория
Наверное надо что-то сделать... только вот что? Поднимать брошенные предметы не хотелось, всегда интересней делать то, чего не требуется. К тому же и вариантов то негусто - количество доступных мне чудес пока колеблется где-то между нулём и единицей. Взгляд упал на кучку пепла. Аккуратный холмик осыпавшегося тлена... интересно. Мысли потянулись куда-то вдаль, отодвигая реальность в сторону, ставший за несколько мгновений родным, голос снова напомнил мне о страсти...
...Я вспомнил орхидеи, которые в изобилии произрастали на нижних уровнях Кашиика. Полные благородной красоты цветы особенно любили расти там, где мы с Одо бросали тела всяких неудачников. Тяжелые цветы, лежат не имея стебля и источают сладкий, даже приторный запах. В модном салоне где-нибудь на Хэйпе эти цветы посчитают благородными, изысканными. И мало кто найдёт подходящие эпитеты - смертельно притягательные, убийственно нежные. Исступленно кричащая красота лепестков и сладкий аромат.. смерти. Воспоминания поднялись из памяти словно осадок со дна бутылки, которую вынули из погреба и хорошенько встряхнули... Размытые образы, далекие отзвуки, чьи то крики, топот бегущих ног, приглушенные выстрелы, ветви, хлещущие по лицу.. и звоном разливается голос над ними... спокойствие - ложь...
Несуществующий ветер поднял облачко пепла, закружил водоворотом, разметал невесомые лепестки... На какое-то мгновение невесомый пепел сложился в цветок, раскинувшийся дивным великолепием из ничего. Неестественно долгие миг тишины, когда даже дыхание не решалось вырваться на волю, нарушая гармонию лепестков... И серая пыль тлена беззвучно оседает на пол, оставив лишь отпечаток в памяти.

..Рефлекторный выдох, сердце не успевает сбиться, как уже выравнивается. Усталость наваливается черной, удушливой тенью.. на краю которой я всё ещё чувствую едва слышный аромат орхидей. Я стою как и стоял, а по губам пробегает, тут же прячась, торжествующая улыбка...

Лаборатория
Корейн все еще опиралась на Маттиана, изображая слабость, хотя последствия обморока почти прошли. Перед глазами все слегка плыло, но вобщем-то она уже могла стоять самостоятельно. Вот только не желала... Воспитание Маттиана не позволяло ему вот так вот оставить ее - как же не воспользоваться этим обстоятельством?
И вдруг... словно мир на мгновение исказился... легкая иллюзия - расцветающий из пепла цветок... на едва заметное глазу мгновение раскрылись прекрасные лепестки - и тут же развеялись, не давая даже понять, что же это было...
- О Сила! Вы.. вы видели это? - прошептала тви’лекка, обращаясь ко всем сразу, но устремив взор на Александра.

Лаборатория

Джокер видел, как в глазах лорда колыхнулось раздражение. Не злость, а просто недовольство тем, что ему мешают работать. Ганн просто почувствовал, как это раздражение обретает плоть, физическое воплощение. И вот уже юношу мощным порывом впечатывает в стену. Ураганный ветер посильней, чем на Татуине. Дыхание силы, получившее плоть. Затылок довольно ощутимо приложила стенка сзади. На мгновение в глазах заплясали веселые искры, но затем исчезли, оставив после себя звенящую пустоту и боль. Боль. Она заново перекраивала тело юноши. Казалось, через нее он получает еще больше сил. Мгновение – о ней забываешь. Она пропущена сквозь душу, переплавлена там и поставлена на службу тебе. Теперь она не приносит беспокойства, она дает тебе новую ступеньку сил. Теперь она не затмевает твой рассудок, не замедляет тело, нет. Она дает рывок твоим мускулам, ясность твоему разуму. Секунда, и они словно сведенная пружина готовы распрямится в яростной атаке. Но… приходится ждать. Эта хаттова клетка надежно держит. И рад бы отдаться безумному упоению кровью, но не можешь. И вот, сила начинает отступать. Словно ночной прибой с мягким шелестом она уходит в глубину души, чтобы поселится там навечно. Мягким клубком свернулась где-то внутри приятное ощущение уверенности и мощи. И знаешь, стоит лишь эмоции всколыхнуть твою душу, сила тут же придет потревоженная миром. Готовая снова танцевать безумный танец смерти… Сознание мягко остывало раскаленными углями. Мир темнел, становясь сначала черно-белым, а затем вообще исчезая из виду…
Судя по всему, Джокер был без сознания совсем недолго. Голова уже не болела, так легкие пятна перед глазами. В мозгу сохранилась последняя фраза лорда. «Информацию ему предоставить… Ага, щас разбежался. Сведения обо мне стерли неведомо когда. На какого, спрашивается, сита, нужен вор, записанный в картотеках? Самое большое, что ты обо мне найдешь – запись о рождении и смерти в десять лет. Так что ищейка, ничего ты особо ценного обо мне не узнаешь...» Внимание привлекли слова Корейн. «Интересно, что я пропустил? Наверное, Рагнар решил не рисковать и показать свои силы. Вот только на чем, пуговиц же вроде рядом нет?..» Незамысловатая шутка придала сил. Джокер начал подыматься с пола. Тело неохотно выполняло команды, ему уже надоело, что его постоянно бьют, колют, сжимают. Организм, как говорится, бунтовал против хозяина. Совершив усилие, способное, по меньшей мере, перевернуть галактику, Ганн встал. Еще немного мутным взором он осмотрел лабораторию. Ниакрис по-прежнему сидела на стуле, погруженная в свои невеселые думы. В глазах Рагнара ясно читалось торжество своей маленькой победой. А вот лорд... ну плохим бы он был ситом, если бы по его лицу можно было что-то прочитать...

Лаборатория... или нет?
Усталость отхлынула так же, как и появилась: неожиданно, резко, стремительно.. И где-то, сквозь вспышками прорастающую на губах улыбку, я услышал эти слова снова..

... Я стоял в окружении гранитных стен. Но и суровый холод камня не мог сковать тепло, угнездившееся где-то глубоко в груди. Мне казалось, что есть только я, она и это злополучное заключение. Серые, с крапинками льда, глаза молча говорили что-то.. По спине пробежал острый коготок, на долю секунды опередивший дрожь...
- Кто ты?
- Мечта...
- Правда?
- Наверное да...
Взгляд, безнадежно запаздывая, рванулся запомнить её целиком.. но как всегда не успел. Видение отхлынуло... И только вкрапления льда в серых глазах продолжали напоминать о страсти... О страсти способной зажечь несколько солнц..

А где-то в реальном мире я усмехнулся сам себе. Этот хрустальный голос далеко.. а Корейн со своей детской непосредственностью рядом.. Забавно, жизнь почему-то упорно толкает меня не в те объятья, где бы я хотел оказаться. И я молчал о многом, в том числе и о том, что никто и никогда не помешает мне стереть невидимую грань между реальностью и мечтой..

С этими мыслями я услышал реплику тви`лекки.. Значит орхидея все таки была.. жаль, что я не смог её подарить хозяйке тех льдинок..

Лаборатория

…Мельчайшая искра Силы, зародившись в кучке пепла, вспыхнула с силой сверх новой звезды, превращая бесформенную груду праха в то, что можно было бы назвать «дивной красоты цветком». Окружающие ученые, с почти, что детским восторгом смотрели на цветок из праха…. Я никогда не понимал этой привычки людей восторгаться внешним видом растений. Это всего лишь растения, низшая форма жизни, вся их «красота» обусловлены их строением и ничего больше….
Скептически подняв бровь, я стал внимательно изучать того, кто это сделал. Не требовалось быть имперским кандидатом наук, чтобы понять что организм объекта крайне истощен… Хм…первая ошибка. Вместо своих эмоций, он использовал свои физические силы…. Но это было не главным. В объекте чувствовалось то, что всегда отличало «пригодный материал». А именно желание идти за горизонт… страсть. Очень интересно….
- Impressive….most impressive – холодно произнес я. – Вот это, уже можно считать результатом, господа ученые. А сейчас я бы хотел отдохнуть, и чего ни будь перекусить… Ибо вторые сутки на одной лишь адреналиновой смеси – не самая приятная вещь даже для Сита.
- Ниакрис, когда будешь, свободна, зайди ко мне. Я бы хотел поговорить...

В коридоре Александра встретил один из ассистентов лаборатории, переданый ему "в личное пользование" - как Маттиан для Ниакрис, только не этот раз ученые явно старались избавиться от наименее ценных сотрудников, так как вид у "сопровождающего" был слегка придурковатый. Хотя и полный рвения. И еще - у ассистента, как нарочно, была абсолютно лысая голова, явно с любовью полируемая ежеутренне.
- Позвольте обратиться, Владыка! - молодой человек поклонился. - Я - Ингверн Стейн, ваш сопровождающий.

Лаборатория
Я посмотрел на закрывшуюся за Александром дверь. Владыка подчиняет себе силу с такой же легкостью, как я орудую бластерами, а может и лучше. Хоть он и один из тех, по чьей воле я тут оказался.. но сложно не уважать мастера своего дела. Хатт меня продай, если я не разберусь что к чему и не научусь использовать Силу. По-настоящему, а не изнывая от усталости после каждой вспышки. Пускай сейчас я стою далеко даже от грани понимания, но.. я хочу дойти до этой грани и перешагнуть её. А раз хочу - значит так и сделаю. Я улыбнулся своим мыслям и повернулся к тви`лекке:
- Цветок действительно получился, Корейн?

Лаборатория
Ученые вздохнули с нескрываемым облегчением, когда дверь за обоими ситами захлопнулась. Гард Парес гневно сверкнул глазами на Ганна Сордано:
- И попадутся же такие.... Как только Лорд тебя не прикончил ... Маттиан, а ты немедленно иди за Леди Ниакрис, ты мне тут не нужен!
Второй раз говорить не пришлось - со словами "Прости, Рэйни" юноша прислонил тви’лекку к Рагнарову цилиндру, и, лучезарно улыбнувшись ей на прощание, почти выбежал из лаборатории.
- Замечательно! - прокомментировал профессор. - Корейн, отправь объекты в камеры, напиши отчет.. ну, не маленькая, сама знаешь, что делать. И еще мне нужны записи всего, что тут происходило - ВСЕ записи со ВСЕХ датчиков. Думаю, это пригодится нам в работе. Как здорово, что Лорд продемонстрировал нам возможности Силы.. без ущерба для нас самих...
Не потрудившись попрощаться, Гард Парес ушел в задумчивости.

- Цветок действительно получился, Корейн?
Тви’лекка вздрогнула и повернулась к Рагнару. В глазах сверкнули слезы.
- О.. да, получился. Очень красиво. Такой хрупкий и изящный... И.. кажется, этим вы спасли нас от гнева Лорда...

Лаборатория
Корейн все таки чертовски милая. Жаль, что всё её очарование - лишь бледная тень серых, до боли чувственных, глаз.. Впрочем, хорошо, что всё так не просто. Награда всегда тем ценнее, чем дальше дорога. Я дружелюбно улыбался тви`лекке:
- Спасибо за комплимент, наверное меня вдохновило ваше очарование, - я беззастенчиво соврал, думал я в тот момент совсем о другом, но этой лжи не распознал бы и самый лучший допросный дроид, - Вы и сами как цветок. Отчаянно хрупкая и красивая в своей беззащитности.

Лаборатория
При этих словах Корейн немедленно нахмурилась, сметая весь налет романтичности, и даже лекку возмущенно черкнули по плечам...
- Знаете что... Не надо покупать меня комплиментами! Объект остается объектом, ясно?! Какие бы приятные вещи он не говорил! - слезы, исчезнув с глаз, зазвенели в голосе.
Корейн была как никогда похожа на обиженного ребенка.
Не говоря больше ни слова, она подошла к контролирующему аппарату и нажала несколько клавиш, почти не глядя...
- Приятных снов!
Впрочем, посмотри тви’лекка на шкалы, она бы не была столь уверена в этом, так как на этот раз Рагнару досталась намного меньшая доза снотворного...

Лаборатория
- Почему покупать? Говорю, что думаю..
Решительные действия тви`лекки были мне ответом. Ох, Рейни, и почему ты такая подозрительная. Везде ищешь подвох, даже там, где его нет.. ну, я постарался быть честным с самим собой, или почти нет.
- Приятных снов!
- Спасибо, надеюсь увижу в них вас, - только и успел я сказать, прежде чем кожу прокусила холодная иголка. Мягкий, почти ласковый, дурман снотворного на сей раз не имел ничего общего с тем черным провалом, который случался обычно.. Тем не менее сопротивляться не хотелось, близость сна манила возможностью краткого отдыха. И я с улыбкой на губах погрузился в объятья покоя. В глубине сознания проступали какие-то образы, и лишь одна четкая мысль: "Как всё таки приятно иногда поспать..."

Один из лифтов экспериментального корпуса
Плохо, когда что-то делается в спешке. Почти аксиома... Плохо, когда нарушен привычный порядок действий - пусть даже настолько значительным событием, как инспекция ситов... Плохо, когда что-то делается небрежно...
Но на этот раз правила были нарушены. Корейн управляла перевозкой "вомп" самостоятельно, без Маттиана. И без Сталвира, которому после инцидента в камерах было велено не показываться на глаза. При этом "носилки", на которых находились пленники, не были хорошо зашищены - ученые надеялись на свое безотказное снотворное. Оно и было безотказным - в 100% случаях. Вот только дозировка была неверной. И снова - ни Маттиана, ни Сталвира, чтобы проконтролировать ввод...
Суматоха, наложение случайностей и недочетов - что ж, так оно и бывает обычно.
Корейн задумчиво разглядывала проносящиеся мимо стерильно-белые стены. Объекты спали, удерживаемые довольно непрочными, как для их комплекции, путами... Казалось, все происходит, как всегда...

Лифт
Несуществующий щелчок, и я пришёл в сознание. Привычка просыпаться вот так: моментально переходя ото сна к к бодрствованию выработалась у меня ещё в детстве - Одо обожал будить меня "ласковым" пинком. Зря я так из-за этого злился, полезная привычка все таки. Замкнутое пространство, белизна, мелькающая за транспаристиловой стеной. Лифт.

Удерживающие ремни носилок, на которых я лежал, были предназначены скорее для фиксации груза, нежели для удержания пленника. Слишком узкие, слишком слабые, слишком небрежно затянуты. В том, что мне делать я не сомневался ни минуты. Секундное напряжение мышц, вывернутое под практически нереальным углом плечо и правая рука оказывается на свободе. Быстрый взгляд - Корейн всё ещё спиной ко мне. Застежки ремней бесшумно поддаются пальцам. Считанные мгновенья и я оказываюсь у тви`лекки за спиной. Я касаюсь панели управления, кнопка "stop" утопает в транспаристиле. Корейн оборачивается, её глаза широко распахиваются, наталкиваясь на мой взгляд:
- Я так и не успел увидеть вас во сне. Вы меня простите за это, Корейн?
И я улыбаюсь, глядя в фиалковую глубину её глаз...

Коридоры

Я внимательно посмотрел на подошедшего ученого. Лысый, со сверкающей макушкой, тупыми коровьими глазами, но горящий служебным рвением, причем настолько, что его лысина, казалось, светилась изнутри…
Эти долбанные ученые издеваются… - мелькнула мысль.
- Позвольте обратиться, Владыка! - молодой человек поклонился. - Я - Ингверн Стейн, ваш сопровождающий.
На моём лице появилось страдальческое выражение. О, Великая Тьма, ну почему мне всегда ТАК везет на подобных дегенератов… Неужели я так мало сделал? Вот так всегда, за хочешь отдохнуть от геноцида, а вместо отдыха получаешь какой-то странно приимный дом, для клоунов и имбицилов.
- Угу, - мрачно сказал я, - ну что, Сусанин, веди давай…

Лаборатория

Судя по всему, демонстрация цветка понравилась не только ученым. Нельзя было сказать, что лорд был поражен или повержен сим скромным проявлением способностей. Скорее, приятно удивлен. Ну а как же, хоть один объект что-то показал кроме слов. Уже неплохо. Значит и проект в целом не такой провальный. Впрочем, сит мало интересовал Джокера. Точнее, юноша, мягко говоря, его недолюбливал, но это к делу не относилось. Сейчас мысли Ганна занимала Ниакрис. Девушка с момента своего прихода в лабораторию так и не проронила не звука. Если не считать легкой предсмертной песни каких-то колб и пробирок. Словно звон льдинок, кружащихся в безумном танце метели. Конечно, Сордано никогда и снега то не видел вживую, но он помнил свое видение. Ту ледяную планету, ее великолепные симфонии жизни и смерти. И песнь льда была на ней отнюдь не в последних рядах... Теперь он понял, с чем у него ассоциируется девушка. Словно льдинка, тонкая и прекрасная, нежная и хрупкая. Но в тоже время, безжалостный воин незнающий страха и сомнений. И вот, одна встреча, одно пересечение взглядов с этим лордом, раздери его ранкор, и она повержена. Или нет? Или просто это смятение от слишком неожиданной встречи? Как бы то ни было, первый раунд остался за лордом… А Рагнар все не унимался. Все тоже внимание Корейн, комплименты. У той уже знакомое негодование обиженного ребенка, какая-то детская ярость. Вот только что-то неуловимо изменилось. Джокер испытывал смутное ощущение, наработанное годами тренировки, что Прайд не до конца искренен. Словно он говорит эти слова на автомате, или хочет сказать их кому-то другому… Или это просто бредни измученного воображения. Все же такой удар головой бесследно не проходит. Да впрочем, юноше это было без разницы. Ему было глубоко плевать на игры Рагнара и Корейн. Все его мысли были подчинены юной забрачке, в мгновения сделавшейся для него самым дорогим и близким существом на этой чертовой галактике. Да только что он мог сделать, сидя в своей колбе? Ничего. Ни-че-го. Просто пустые ожидания и мечты. В общем, куда ни кинь - везде одни расстройства. Так что уже знакомый укол принес облегчение. «Наконец-то. Пусть забудусь тревожным, химическим сном, лишь бы хоть ненадолго избавиться от этих мыслей… Ранкор меня раздери, еще чуть-чуть и я сойду с ума… Ты сказала мне ждать, и я ожидаю... Если бы ты объяснила хоть что-нибудь…» Мысли постепенно исчезали из усталого разума. Вскоре Джокер погрузился в сон, давая отдых своему измученному разуму...