Возле мастерской

Покрывало рассеялось, и передо мной снова оказался Паладин. Сквозь пелену он казался немного взъерошенным, словно маленький хищник, которого застали пробравшимся на ферму. Такая ассоциация меня слегка рассмешила, хотя момент был совсем не подходящий для веселья.
Короткое «бежим», едва уловимое, легкое, как те маленькие птички, которые любят летать совсем над землей, и неосязаемое, как их пух.

Мне не надо было одевать обувь, потому что она была у меня на ногах. Я только сорвала маску с лица, потому что она будет мешать при беге, а использовать гранаты, о которых я думала, уже не понадобиться.

Бегала я всегда неплохо. Можно было даже сказать превосходно. И не только потому что быстро, но и потому что я умела передвигаться достаточно бесшумно. Мы, тви’лекки, очень заботимся о том, чтобы уметь двигаться. Язык тела это тви’лекский язык. Мы не делаем лишних движений, потому что лишние движения это лишние слова. Мы не создаем шум, когда перемещаемся, потому что шум отвлекает от тихой музыки. Мы можем двигаться максимально быстро и максимально медленно и переключаться с одного темпа на другой. Мы умеем бегать. И я бегала превосходно.

Но теперь мне было мало пробежать так, как я делала это сотни раз прежде. Я слишком устала от бездействия, и давно уже не получала удовольствия от покорения новых вершин.
Я воззвала к Силе. Сила имеет власть над пространством и вещами, которые находятся в нем. Сила имеет власть над временем, и знает, что время не везде протекает одинаково. Сила поможет мне впервые познакомиться с тем, как сделать танец совершеннее. Даже если этот танец будет всего лишь легкой пробежкой.

Воздух застывает вокруг. Редкие пылинки зависают в нем. Я не чувствую мира вокруг, я не чувствую времени, я не чувствую ничего, кроме ритма, кроме легкости в своем теле. Я бегу. Я танцую.

Возле мастерской

К удивлению Паладина, Лита пробежала до намеченного им места ещё быстрее него самого, слегка сбавив в конце, чтобы поровняться с джедаем. Спиной они чувствовали, что разминулись с тем, кто был сзади, на какие-то доли секунды.
Оставалось сидеть тихо и не дышать.

Возле мастерской

Рыцарь страшно хотел рассмеяться. Что такого веселого он нашел в данной ситуации было неизвестно, но теперь, прислонившись к стенке, он еле удерживал хохот в себе. Если бы сейчас можно было говорить, он обязательно сообщил бы о причине своего веселья. Но говорить было нельзя - страшный форсьюзер мог обнаружить их по малейшему шуму. Хотя о способностях этого адепта Силы джедай был невысокого мнения. Сам человек почувствовал бы свое же присутствие гораздо раньше...

Так и стоял Паладин, оградившись от внешнего мира коконом спокойствия. Ни одной эмоции не выскользнуло наружу. Более того волны Силы, подчинясь желанию джедая огибали его и девушку, показывая всему окружающему миру простую истину - тут никого нету. К сожалению, это же мешало самому Паладину чувствовать, что же именно происходит за стенкой. Но обычных человеческий чувств - в первую очередь слуха - еще никто не отменял. А расстояние тут были не такие большие, чтобы не услышать звука шагов. Даже если их будут намеренно глушить.

Рыцарь прижал палец к губам и покосился на Литу. Хотя то, что надо молчать, она должна была понять без всякой подсказки. Ну и еще конечно нужно кинуть взгляд вокруг, чтобы понять, где они сейчас оказались.

Коридоры возле мастерской

Паладин и Лита пробежали дальше по коридору, который окольцовывал башню. Первая же дверь, которая попалась им по соседству, открывала вход в небольшое помещение, обложенное белыми плитками из твердого глянцевого пластика.

Коридоры возле мастерской

Когда я добежала до места, которое указал учитель, я постаралась спрятаться, чтобы меня не было видно из коридора, буквально вжимаясь в стену. В этот момент я обратила внимание на догнавшего меня Паладина. Похоже, эта ситуация его чем-то рассмешила. Я сразу же стала осматривать себя, проверяя, не измазала ли я спину в пыли, и рассматривая в камеру свое отражение, чтобы убедиться, что у меня все в порядке с лицом. Когда я поняла, что дело не во мне, мне стало очень интересно, чем я обязана столь непосредственному поведению своего учителя.

Но он лишь приложил палец к губам, тем самым, избежав моих расспросов.
Вблизи находилась небольшая комната с белым кафелем, внешне напоминавшая уборную. Исследовать ее казалось немного глупым, но я на всякий случай с помощью Силы постаралась запустить нее свои вездесущие «змейки», как я прозвала нити Силы.

Вскоре стало понятно, что нас никто не преследует, и я решила поинтересоваться у Паладина, в чем была причина его смеха, и каковы наши дальнейшие планы.
- Кажется, идея с проникновением в мастерскую провалилась, учитель. Что будем делать дальше? И что вас так рассмешило?

Коридоры возле мастерской

Несколько секунд тишины... Пока страшная женщина окинет глазами пустой холл, пока развернется и дойдет обратно до мастерской. Пока эти двое переговорят и уйдут куда-то по своим делам, запечатав дверью тайны джедаев... Неужели этих секунд не хватит Паладину, чтобы разгадать секрет происхождения неизвестных форсъюзеров?

Итак, двое "не темных" адепта Силы, явно имперцев... Ведут себя, как дома. Имеют доступ к хранилищу мечей... Кубики в голове у человека никак не желали складываться. Получалась какая-то несуразица - "джедаи" на службе империи. Разве орден ситов допустил бы конкуренцию подобного рода?
А в голове паралельно крутилась какая-то мысль. Что-то прочитанное не так давно в голонете, какая-то глупость... Паладин тогда еще долго тогда смеялся над чем-то очень абсурдным.
И, наконец, когда звук последнего шага затих вдали, а Лита открыла рот, готовясь задать следующую порцию вопросов, последний элемент пазла встал на свое место.

- Ну, конечно же! Имперские рыцари! - было удивительно, что Паладин не впомнил об этом бреде раньше, - империя создала организацию форсьюзеров, использующих светлую сторону Силы, - пояснил джедай, - этакий карательный орган под личным началом императора. Похоже, мы только что обнаружили их базу...
- Только не понимаю, зачем было так уродовать Храм, - рыцарь задумчиво замолк и только теперь вспомнил, что девушка что-то спрашивала.

- Дальше мы действуем по плану. Только теперь нам надо осмотреть все этажи, по дороге наверх, хотя бы мельком. Надо понять, насколько сильно имперцы переделали Храм.
Надеюсь, что все этажи они испохабить не успели, - вопрос про смех осатлся проигнорированным. Девушка еще не настолько знала своего учителя, чтобы понять, что тот готовит длинную и нудную речь.

- Только осмотрим это странное место, и пойдем к лестнице. - молвил джедай, заглядывая в комнату с плитками. Стыдно сказать, им двигало обычное человеческе любопытство. Очень необычно было видеть на этом этаж что-то отличающееся от голых стен.

Коридоры возле мастерской

Загадочное для Паладина помещение оказалось простым туалетом. И тут имперцы успели все "испохабить" - стало явно чище и свежее.

Жилые отсеки. Комната Сайкса

Однако странное ощущение и во сне не оставило Сайкса - ему показывались виды каких-то далеких миров, битвы, лица людей, их эмоции. Это не было простым сном. Казалось, что вот-вот протяни руку - и узнаешь что-то конкретное, однако сколько Сайкс не "бежал" за разгадкой, все видения удалялись от него.
Проснулся он через целых десять часов, видимо, усталость взяла свое. Будильник истошно верещал, видно уже не в первый раз. Не смотря на полную кашу в голове, молодой человек чувствовал себя хорошо отдохнувшим и полным сил.

Коридоры возле мастерской

Когда учитель заглянул в туалет, уже я не выдержала и расхихикалась. Хотя поводов для смеха было не так и много: разве что мы не попались на глаза людям у мастерской.
Паладин сказал, что храм каким-то образом перестроили, и что теперь необходимо исследовать другие этажи. Отсутствие в его руках светового меча меня несколько беспокоило, и я боялась, что на следующих этажах мы можем повстречать кого-то посерьезнее, чем тех, с кем едва разминулись только что.

- Учитель, мы практически безоружны, и можем легко попасться, если и дальше будем так расхаживать по Храму. Я не знаю, кто такие имперские рыцари, но если это какой-то орден типа джедаев, то они могут нас поймать, и тогда нам придется очень нехорошо.
Давайте выбираться отсюда. Джедаев здесь больше нет, детали для меча нам не достать, а новая информация может нам стоить очень дорого.

Наверное, по джедайским понятиям я была слишком резвой падаванкой. Я нахмурилась и посмотрела на Паладина. Конечно, он учитель, но мужское безрассудство нам было совершенно ни к чему.
После этого я, озираясь по сторонам, двинулась в сторону лестницы.

Коридоры возле мастерской

Ну, конечно, туалет то имперцы и не тронули. Каждому по потребностям...
Проблемы комнаты с плиткой сейчас абсолютно не волновали Паладина, как и любые другие проблемы, если уж на то пошло. У рыцаря вновь получилось вернуться в состояние полной безмятежности. Так что в данный момент только доводы разума имели хоть какое-то значение. И этот разум сейчас вещал только одно - девушка права.
- Лита, когда ты успела стать настолько мудрой? - с легким укором произнес джедай. - И часто ты делаешь не то, что хочется, а то, что надо?
У Паладина как раз сложилось впечатление, что ученица, всегда пытается поступить, как хочет. И раз сейчас у нее нет желания бродить по пустым коридорам Храма, то можно найти сотню логических причин, объясняющих нецелесообразность такого решения.
- Джедай никогда не остается безоружным, - продолжил Паладин, усмехаяясь, - ты же сама должна была уже понять, на что способна Сила. Хотя бы там, в коридоре, когда добежала вперед меня. А световой меч, это лишь приятное дополнение любого адепта Силы. К сожалению, многе этого не понимают.

На громадных просторах Храма двое джедаев могли бы бродить бесконечно. Даже, в старые времена, можно было часами ходить по Храму и не встретить ни одного живого существа. И в данным момент рыцаря брали сомнения, что имперцы смогли разместить тут достаточно людей на единицу площади, чтобы встреча с ними была хоть сколько-нибудь реальной. Просто последние полчаса им не очень-то везло...

- Когда мы убегали, ты первый раз, без подсказки, использовала Силу, новым для себя образом. Собственно, но этом обучение премудростям Силы можно уже и заканчивать - до остального, ты рано или поздно, дойдешь сама. Я могу только немного ускорить этот процесс, показав еще пару "трюков". Но в обучение джедая входит гораздо больше - это идеологическая подготовка и фехтование на световых мечах. - рыцарь так и не одел свои сапоги, так что шаги получались мягкими и еле слышными. Правда возникал риск подхватить банальную простуду.

- Сейчас же, ты, увы, права - нам лучше уйти отсюда. Вряд ли тут осталось что-нибудь действительно полезное, - джедаю очень хотелось еще чуток побродить по своему дому, но подвергать возможной опасности свою ученицу, он действительно не имел права.

Коридоры второго этажа

- Так что уходим, - подвел неутешительный итог джедай, - лучше прощаться навсегда, вернуться сюда вряд ли получится.
Да и рыцарь вполне отдавал себе отчет, что возвращаться в такой Храм у него нет никого желания. Зато, он начал потихноьку осознавать свою глобальную миссию. Рыцарь слишком долго жил без всякой цели, только для себя. И сейчас такая цель начала вырисовываться. Цель, ради которой не жалко будет даже слиться навсегда с Силой...

- Только дай мне пять минут, приведу себя в порядок, - рыцарь в какой раз уже за сегодня принялся натягивать сапоги. Но это было не все, он хотел простится с уже пустыми коридорами древнего здания. Паладин взял камеру и Литы и принялся снимать окружающую действительность. Все подряд, даже Лита попала в кадр. При этом он чтото еле слышно бормотал в микрофон, хотя комментировать то было особо нечего. И только последние несколько слов девушка смогла бы расслышать.
- И я обещаю, что вернусь сюда!

Теперь нужно было вернуть камеру и продолжить свой путь - к выходу.
- Сейчас спустимся на первый этаж - может удасться с комфортом уехать отсюда. А если нет, значит будем возвращаться также, как и пришли.

Джедай привычно шел впереди, упрямо выпрямив спину. В конце концов, окончательное осознание потери дома не шло ни в какой сравнение с теми горестями, что уже случалось пережить. А девушка Лита всего лишь еще одна страница в его книге жизни... и она тоже обязательно перелестнется.

У лестницы

Паладин не хотел уходить отсюда. Он был привязан к этому месту, каждый уголок в опустевшем храме был пропитан ностальгией и призраками прошлого, которое Паладин боялся отпустить далеко. А потому он ответил резко, совсем не так, как говорил со мной прежде. Потому же он тянул время, пытался запечатлеть это место на камеру, заодно снимая и меня. Зачем? Чтобы иметь при себе, когда мы расстанемся? Почему то мне показалось, что имена эта мысль сейчас сидит в его голове. Я могла ошибаться, как могли ошибаться и мои чувства, но я была уверена в том, что время еще не настало. А потому я сама забрала у Паладина камеру, повесив ее обратно на пояс, и вручила ему обратно его бластер.

Он пошел к лестнице, и я молча следовала за ним. Мы должны были проследовать на первый этаж, где Паладин рассчитывал разжиться транспортным средством, но я думала не о первом этаже. Я думала о наполненной красным светом лестнице.
Той лестнице, где мне показалось, что я вижу настоящего Паладина. Той лестнице, где мы были вместе, пускай и в одно единственное воображаемое мгновение.
Но сейчас что-то переменилось. Хотя пылинки в красном сиянии столь же медленно кружились в воздухе, это был уже совершенно иной коридор.

Нельзя войти в одну и ту же реку дважды.

Изменились не пылинки и не мерцание красных ламп. Изменился Паладин. Изменился всего несколько минут назад.
Я почему то вспомнила, как он спросил меня, не стоит ли остаться на уровне под звездным небом, а потом, когда я влюбилась в то место всем своим сердцем, приказал следовать вниз.
Была ли я столь же жестока, когда захотела покинуть храм? Мне казалось, что нет. Ведь я не давала повода для надежды. Но казалось ли так ему?

Я спускалась вниз, следуя за Паладином. Его тень, его мука, его еще не перевернутая страница. Тень, которая гуляет сама по себе. Мука, которая терзает его сама по себе, без своей вины. Страница, которая пишет себя сама и сама выбирает время, чтобы быть перевернутой.
Молчаливая, замкнутая, послушная, одинокая. Ученица джедая.

Лестница

Каждый шаг по лестнице отражался тяжелым ударом в душе человека. Один этаж - всего лишь малая часть всех пройденных за сегодня ступенек. Но даже этот путь может быть бесконечным. Красный цвет - это цвет опасности, цвет врагов. Цвет ярости и безумия. Но сейчас этот цвет помогал сбить все ненужное, все шелуху, вызубренную за годы тренировок.

Глухие шаги сквозь мириады пылинок, скованых красными лучами. Им, как и человеку, нужна была свобода.

Две чашки весов. На одной стоял человек. Юный падаван, пришедший в Храм. Он хотел изменить весь мир. И не сомневался, что у него это получится.
А на другой находился Джедай. Один из защитников галактики... Готовый помочь другим, но никогда не принимащий помощь сам. Ведь принять чью-то помощь - означало признать себя слабым.
Паладину никогда раньше не приходила в голову эта простая мысль - быть джедаем тоже можно привыкнуть. И когда эта привычка становится слишком сильной, человек умирает. За сиянием света уже не получится разглядеть душу.

Тогда, в первый раз на лестнице, ему просто показалось... В полной тишине, в мистическом сиянии ламп, можно было убеждать себя в чем угодно... К тому та, единственная, что могла бы хоть что-то возразить человеку оставалась вне поля зрения. И тоже молчала...

Лестница

Паладин ощущал не только свои эмоциональные терзания. Сначала было сложно разобраться в ощущениях, которые затмевала пелена личностного характера, но потом джедай понял: Храм не собирается его отпускать. Он слышал голоса, много голосов. Шепот, совсем неразличимый, но нарастающий. Что ты думаешь ты сейчас делаешь? Уходишь? Какой джедай приходит в такое место и уходит при виде малейшего затруднения? Что ты хочешь от своей жизни? Паладин мог продолжить свой путь, или же подумать о других вариантах.

Лестница

Чужая душа потемки. Что уж говорить о душе джедая!

С Паладином происходило что-то непонятное. Постепенно я училась угадывать его настроение, но сейчас я терялась в догадках. Мысли Паладина, кажется, были переменчивы, как весенний ветерок. Хотя как я могу прочитать чужие мысли? Я скорее угадывала их в мучительной неуверенности шагов идущего впереди человека.
Это были мысли не обо мне, иначе я бы почувствовала. Это были те мысли, с которыми он покинул второй этаж. В какой момент мы с ним так поменялись местами? В какой момент я стала указывать ему, что делать, а чего делать не стоит? Когда маленький мирок успел перевернуться?

Я села на ступеньки.
Продолжать дорогу дальше было бессмысленно. Красный свет снова стал цветом истины, совсем другой истины, нежели та, что я познала, когда мы поднимались наверх.

- В нас много общего, учитель. Вы тоже любите поступать так, как подсказывает вам чутье. Думаю, что теперь лучше довериться вашей интуиции. Чувствовать жизнь иногда важнее, чем чувствовать Силу. Давайте на этот раз сделаем так, как бы поступила я на вашем месте.

Я поднялась, ожидая момента, когда он обернется, и на долю секунды мои глаза обожгут его глаза, а затем повернулась, и стала подниматься наверх.

Лестница

Какая глупость! Неужели призраки прошлого могли заставить джедая изменить свое решение?! Оно и так не было легким. И, самое важное, здесь и сейчас Паладин никак не мог помочь этим духам. Наоборот, чем быстрее он сейчас уйдет, тем быстрее он потом сможет вернуться. Вот только духи прошлого просили не за себя. Они спрашивали о пути рыцаря. А на такие вопросы у человека сейчас не было ответов. И они явно хотели, чтобы джедай остался.

Интуиция, как отражение Силы - он всю жизнь доверял ей. Даже сейчас, при уже принятом, твердом решении, рыцарь, на миг засомневался. Нога замерла над очередной ступенькой, перед тем как продолжить свой неумолимый путь вниз. Но случилось другое - то, чего не смогли добиться голоса прошлого получилось у слабой девушки. По крайней мере этого хватило, чтобы джедай разврнулся. На миг, прежде чем взгляд рыцаря уперся в лопатки удаляющейся спины, ему посчастливилось увидеть глаза Литы.

- Нет, - тяжело упало слово. Джедай был уверен, что Лита слышит его. Даже несмотря на то, что расстояние между ними увеличивалось с каждым шагом девушки. - Вся ответственность за принятые решения лежит только на мне. И мне нужны более сильные аргументы, чем твое изменчивое желание.
- Лита, что произошло за эти пять минут, что ты поменяла свое решение?

Он мог бы протянуть руку, коснуться Силы. Расстояние между ними было слишком большим, чтобы этот слабый жест мог хоть как-то повлиять на движение девушки. Но Сила помогла бы ему. Загустевший воздух остановил бы любое движение... Он мог бы, но зачем? Его слова остановят ее не хуже...

Рыцарь не видел никаких разумных причин, чтобы идти наверх... Только свое, уже подавленное, желание, только шепот Силы и только чутье ученицы... Всего лишь...

Лестница

Мистический красный цвет продолжал творить чудеса. В его колдовских объятиях любой смысл, который казался очевидным в скачущей резкости обычных красок, теперь растворялся в огненной пучине иррационального.
На Рилоте, где я родилась, пустынной и оголенной планете, цвет – это, прежде всего, твоя индивидуальность, твое имя и твоя сущность. Многие считают, что цвет кожи определяет и твой характер, и твое будущее, и твое потенциальное положение.
Рилот богат живыми красками. Я не знаю другой такой расы, кроме тви’леков, у которой диапазон цвета кожи был бы столь же разнообразен. Жемчужный, песчаный, оранжевый и лиловый, желтый, серый, фиолетовый – цвета не природы, окружающей нас, а нас самих.

Я всегда завидовала летанкам. Красная кожа была столь редкой, что я видела не так много этих ярких женщин. Они всегда были самыми заметными и самыми привлекательными. также самыми дорогими, когда их продавали в рабство.
Я спрашивала подруг о том, что означает цвет летанок, столь бросающийся в глаза и притягательный.

Одни говорили, что красный цвет – цвет агрессии. Цвет насилия, войны, крови и зла. Цвет безумия и страха, и цвет того, что страх разоблачает.
Другие говорили, что красный цвет – это цвет любви. Цвет настоящей страсти, цвет сплетшихся воедино обнаженных тел, цвет влажных губ и замирающего сердца. Самый непристойный цвет во вселенной. Цвет, который обнажает гораздо больше наши чувства, нежели наши тела.
Я долгое время не могла понять, как любовь и зло могут обозначаться одним и тем же цветом – столь редким, столь ярким и столь притягательным. Эта загадка в детстве не давала мне покоя, и иногда я проводила долгие вечера, рассматривая гладкие красные камни, которые находила неподалеку от дома.

Теперь я знала, что такое красный цвет.

Я напрасно боялась, стоя у лестницы, что, вернувшись сюда, я снова окажусь в пучине непонятного и неизведанного. Теперь мне открылась маленькая, но очень важная истина.

Красный цвет – это цвет правды. Это цвет, который стирает всю призрачность Разумного. Потому что Разумного на самом деле нет. Умозаключения, мудрствования, философия и логика оказались всего лишь призраками, тенями, разумным абсурдом, скрывавшим Настоящее. Настоящие чувства и настоящие желания.

Я не могла открыть Паладину то, что узнала в эту минуту. Потому что он не понял бы, и отказался бы понимать. Нашел бы миллион оправданий, высказал бы миллион упреков. Спрятался в толстый панцирь, окунулся в море призрачного рассудка.

Вы назовете это женской логикой? Вы назовете это безрассудством? Я лишь скажу, что вы ни черта не понимаете! Вы называете себя мудрецами, оттого, что когда к двум прибавляете два, получаете ожидаемый результат. И радуетесь этому, как дети.
Но когда вы не получите ожидаемого результата, вопреки всей вашей хваленой логике, вы останетесь ни с чем. Потому, что вас уже не будет.

Я не повернулась, чтобы посмотреть на Паладина. Я не хотела делиться тем, что было сейчас в моих глазах.
- Чтобы победить призрака, проще всего взглянуть ему в лицо, учитель. Заглянуть в глаза, и либо победить, либо умереть. Прятаться и убегать – это ведь не путь джедая, не так ли?

Теперь я могла обернуться. Я стояла на несколько ступенек выше, и это давало мне необходимое преимущество. Я чувствовала в себе сумасшедшую энергию, которую я получала от магического красного цвета вокруг. Я пронзила Паладина своими глазами насквозь. Я протянула к нему все нити Силы, какие могла, чтобы буквально обвить его ими, как если бы связывала пленника. Я смотрела в его глаза и старалась увидеть в них его душу. И неприкрыто испытывала от этого безумное удовольствие.

- Решитесь, учитель. Чего же вы хотите на самом деле? Уйти или остаться.

Лестница

Движение вперед еще было... Пара шагов вверх, по инерции, прежде чем окончательно завязнуть в кровавых отблесках. Теперь, такое простое движение - повернуться, но Лита не спешила его совершать. Рыцарь много бы отдал сейчас, чтобы прочитать то, что творится у нее в душе. И он знал, что может это сделать... и никогда не сделает.

Путь джедая у каждого был разным. Так что обощать смысла особого не было. Хотя в кодексе не было ни слова о том, что джедаи должны упрямо переть вперед... Но лично Паладин отступать не любил. Приходилось, конечно, но каждый раз он делал это скрипя сердцем, твердо обещая вернуться. Каждый непринятый вызов - оставался темным пятном на душе. Пятном, с которым прийдется жить всю жизнь.
Но здесь не было вызова. Здесь были только пустые и пыльные стены. И не было ничего, что могло бы задержать рыцаря в его стремлении уйти.

- Призрака? - оказывается, у Паладина еще хватало сил на кривую улыбку. Слово было забавным - джедаю уже приходилось сталкиваться с призраками. Но сейчас...
- Сейчас у меня только один призрак, и он останется со мной, куда бы я ни направился, - Человек тоже сделал шаг наверх. Всего один шаг, автоматически, совершенно не задумываясь, зачем это делает. Наверное, чтобы быть чуть ближе в тот миг, когда она развернется.
- Ведь так, Лита? Ты пойдешь со мной, куда бы я ни направлися? - от ее ответа на этот вопрос зависело не так много. Всего лишь дальнейший путь рыцаря. Вниз к выходу, или наверх в дебри Храма.

И когда девушка развернулась, она была прекрасна, в своем безумном экстазе!
И сейчас ей бы очень подошел красный клинок сита, - эта внезапная мысль пронизила Паладина. Возможно они оба ошиблись... Она, когда выбрала... а он, когда согласился.

Неловкое движение плечом, чтобы сбросить чужую волю. Нити чужой Силы трещали и расползались - такие методы убеждения применять не стоило в любом случае. Никакой Силы! Только слова, только свои и чужие глаза. Сейчас джедай не станет отводить взгляда. Это был тот самый вызов, который нужно принять.

Лестница

Сегодня я была на вершине мира.
Я стояла рядом с солнцем, и ветры нашептывали мне обо всем, что происходит во вселенной.

Я знала Истину. Истина была звездным небом. Я ненадолго заглянула ей в сердце и поняла, как она прекрасна.

Я познала любовь. И жаль, что она оказалась обманщицей.

Я видела цвет Правды. И теперь знаю, что нет более удивительного цвета в этом мире.

Мое маленькое безумие закончилось. Оно было таким же бессмысленным, как гонимая по морю волна, пересекающая десятки километров, чтобы в конечном счете глупо разбиться о прибрежные скалы…

…Мои глаза встретились с глазами Паладина. Я сделала несколько шагов вниз так, что между нами оставалось всего несколько сантиметров. Он был заметно выше меня, и поскольку я стояла на одну ступеньку выше, теперь наши глаза были на одном уровне.

Он лениво стряхнул мои путы, как стряхивают пыль с одежды, но не отводил глаз, будто бы намеревался доказать себе что-то. Однако когда я заглянула ему в глаза, то вопреки своему желанию, не увидела в них ни капли решимости. Он ждал ответа от меня. Но был ли у меня этот ответ?

- Я не призрак, учитель. Я из плоти и крови. И я пойду за вами, куда вы мне скажете.

Лестница

Гул, наполнявший сознание Паладина, резко стих. Он почувствовал, что есть только здесь и сейчас - только они вдвоем. Ещё он слышал стук своего сердца, и, кажется, её. В остальном все было тихо - такое состояние бывает либо перед бурей, либо после неё.
Даже вдыхаемый воздух казался более холодным.
Стуки сердца отмеряли текущие секунды.

Лестница

Неужели это случилось?! Шепот Силы, голос Литы... ничего этого не было... Вокруг была тишина... Только сердце упрямо толкало кровь по венам, вбивая свой ровный ритм в сознание рыцаря. Теперь ему ничего не мешало... И можно было дать второй шанс этому месту... Или не давать...
Теперь решение было только за ним, как и раньше, как и всегда. Не любил джедай перекладывать ответственность. Или даже делить ее.
Паладин стоял и смотрел в глаза Лите, но не видел их. Он смотрел куда то вдаль, сквозь девушку, сквозь стены... Те самые пыльные стены, что теперь были готовы отпустить рыцаря... Он даже не обращался к Силе... Он стоял и просто смотрел куда-то вдаль абсолютно пустыми глазами. А в голове медленно крутилась монетка... обычная монетка с двумя гранями и она никак не могла упасть...
Вот, наконец, она провернулась последний раз и рухнула с оглушительным грохотом. Правда этот звук существовал только в сознании рыцаря, но от этого он не становился менее тихим. Теперь, можно было посмотреть, что находится на верхней грани монетки...

В серые глаза медленно возвращался разум - так в куклу вдыхают жизнь.
- Тогда, вперед и вверх! - ему было все равно, что она подумает о нем. О глупых методах убеждения, о странной изменчивости желаний, о... да мало ли что она могла сейчас подумать. Ему было действительно все равно - он принял решение, принял вызов... Не вызов пыльных стен, но вызов ученицы...
Можно было подниматься...

Вот только путь наверх все еще преграждала фигурка девушки. И глаза напротив были живыми... Потому он подождет, пока Лита первая отвернется и начнет путь наверх...