Имперский шаттл прибыл по месту назначения, и перед Куэллером предстала панорама космопорта, каким он бывает в условиях чрезвычайной ситуации. Хаотичная масса из потных людских и не совсем тел – суетящаяся, паникующая, галдящая и требующая к себе внимания. Разве есть им дело до таких глобальных проблем, решением коих занят Лорд Ситов? Нет, они в своем неумеренном эгоцентризме не помнят ни о чем, кроме своих собственных проблем. Для них безопасность – понятие абстрактное, им нет дела до тех, кто ее обеспечивает кропотливым трудом, а зачастую и ценой собственной жизни. И среди этой кипящей массы Моффу предстояло отыскать опального губернатора. Сила молчала, ибо среди такого сонма мыслей и чувств, исходящих от огромного числа существ, было практически невозможно выделить разыскиваемого Атррокса. Он так же, как и все остальные заложники ситуации хотел поскорее выбраться отсюда. Однако одно существенное отличие у экс-губернатора от остальных существ, присутствующих здесь, все же было. Конечно, многие здесь были напуганы: кто-то опасался срыва важной сделки, кто-то боялся возможной террористической угрозы, кто-то, быть может, опаздывал на первое свидание в соседнюю систему, кто-то пытался провести мелкую контрабанду наркотиков и боялся быть разоблаченным. Все это было верно, но лишь эрзац-имперца Атррокса, как думал Лорд, не оставляло чувство преследования. Такое бывает, когда ты становишься врагом государства. Когда весь бюрократический аппарат, вся милитаристская машина начинает работать против тебя, охотиться за тобой, чтобы, в конечном счете, поймать и, в лучшем случае, предать суду и казнить. В худшем же – уничтожить на месте, стерев само воспоминание о тебе. Когда человека уничтожают тайно, то его некому жалеть: ему не найдется сочувствующих, а значит и смерть его абсолютно бессмысленна. Сама жизнь, прожитая таким человеком, теряет всякое значение – ибо после него не остается ничего, кроме презрения палачей и ликования победителей. Именно этого боялся разоблаченный губернатор, изменивший своей присяге. Государство, разоблачив его, уже лишило его многого: власти, статуса, связей, дохода, а потенциально – и преступно нажитых средств. У губернатора осталась только его жизнь, и если уж ему и суждено расстаться с нею, он наверняка хотел получить право на последнее слово перед судом. Надежда умирает последней. Таким образом, Куэллер решил, что своеобразный фильтр, критерий у него все же есть. Однако «помехи», создаваемые недовольными гражданами, пока еще оставались преградой. Поэтому прежде чем воспользоваться Силой, следовало прибегнуть к более материальным орудиям. Нужно было возбудить в губернаторе паранойю, усилить в нем до абсолютного значения его манию преследования – и тогда обнаружить предателя не составит труда. Впрочем, пока не было и никаких гарантий, что губернатор уже приехал в гражданский порт или что он вообще поехал сюда, а не развернулся где-нибудь на полпути. С другой стороны, как Лорд исходил из презумпции виновности губернатора, когда тому не было никаких прямых подтверждений, так и сейчас Куэллер решил исходить из единственно приемлемого варианта. «Материальное орудие» для расчистки полей Силы от помех сит уже придумал. Куэллер спустился по трапу приземлившегося шаттла, и по комлинку связался с агентом Бюро, который должен был курировать операцию по розыску губернатора. – Агент, установите заградительные кордоны на всех возможных выездах из космопорта, все выходы заблокировать. Втрое усильте охрану звездолетов, – Куэллер мысленно улыбнулся. Вторая часть плана, куда более интересная, ему нравилась. – Запустите на всех доступных голоэкранах изображение губернатора в полный рост. Убедитесь, чтобы оно был узнаваемым. И я хочу получить громкую связь на весь порт, думаю целесообразно воспользоваться стандартной системой оповещения о рейсах. Запишите следующее мое сообщение и протранслируйте его на весь космопорт, – Гранд Мофф сделал десятисекундную паузу, чтобы дать агенту время на включение записывающего устройства, – Куэллер слегка откашлялся, как обычно делал перед публичными речами, и произнес следующее. – Уважаемые сограждане, – начал сит, – данное сообщение является официальным и распространяется от имени Имперского бюро безопасности и министерства юстиции Империи. Хорошо известный всем вам губернатор Тайферры, Его превосходительство господин Атррокс подозревается имперскими правоохранительными органами в государственной измене и участию в преступной организации под условным названием «Синдикат», которая на протяжении продолжительного периода времени похищала бакту у тайферрианских корпораций «Златин» и «****», а также непосредственно из государственных резервных хранилищ, предназначенных для снабжения лекарством миров, пострадавших от вирусной пандемии. По нашей информации предатель Атррокс находится сейчас среди вас – на территории столичного космопорта. От имени имперских властей прошу вас исполнить свой гражданский долг, проявить необходимую бдительность и помочь нам в задержании этого особо опасного преступника. Изображение губернатора сейчас транслируется по всем доступным голоэкранам для тех, кто не знает или не помнит его внешности. Если вы видите этого человека, немедленно примите меры к его задержанию и сообщите органам правопорядка. Тем, кто окажет непосредственное содействие в задержании экс-губернатора, будет предоставлен приоритетный вылет с планеты, а также денежное вознаграждение в размере ста тысяч имперских кредитов. Спасибо за внимание, будьте осторожны и помогите нам наказать того, кто поставил под угрозу жизни миллионов таких же, как вы, граждан Империи, – в довершении наставительно сказал Куэллер, и произнес, уже обращаясь к сотруднику Бюро. – Выполняйте немедленно, агент. Одновременно Куэллер сосредоточился на поиске губернатора в океане Силы. Настроившись на примерную волну, Лорд ждал своеобразного всплеска, который бы выдал губернатора и позволил уже однозначно его обнаружить. Если уж толпы народа, изнывающие от ожидания вылета со знойной планеты, не увидят в упор губернатора, который как надеялся сит, был все же где-то там, то Сила не должна подвести. Не в этот раз.
_________________ Let justice be done, though the heavens fall
|